– Попроситесь в Сильварию, ежели охота, – огрызнулся Креух, прекрасно понимая, что собеседник скорее всего не ошибается в прогнозах.
Вспомнил он этого субчика. Один из спасенных клиентов. В свое время был рад-радешенек, когда за ним, как бог из машины, явился инспектор «Ювентраэмонстраха», аж плакал от счастья и клялся, что до конца жизни будет благодарен, а теперь, вишь ты, претензии предъявляет.
– Уже поздно. Мне двадцать восемь лет, я никогда не стану эльфом. Знаете, так называемый шевалье, кто вы, вместе с вашей гребаной страховой компанией? Знаете, кто?…
После этих слов, произнесенных угрожающим свистящим шепотом, он попытался оскорбить Креуха действием, но не преуспел. Силенки не те. Инспектор схватил его за руки, виконт начал вырываться. Они опрокинули стол, но потом их растащили. Креух этому только обрадовался, он не хотел драться.
Отправился в глубь парка, подальше от аллей и освещенных площадок, прихватив с собой упавшую на землю, но уцелевшую бутылку. Пить хорошее вино можно и из горлышка, не графья… Гм, зато -шевалье.
– Раймут! – вкрадчиво окликнули его из тени под деревьями.
Женщина, с головы до пят закутанная в серые грежейские кружева. Лицо спрятано под маской в виде бабочки «павлиний глаз».
– Сука ты, Мгла, – грустно сказал бывший инспектор. – Марека чуть не угробила. За что?
– Раймут, не ругайся. Я специально тебя искала, чтобы попрощаться. Давай расстанемся добрыми друзьями. И Марека я не трогала, его ранил Довмонт норг Рофенси.
– А кто этих щенков стравил?
– Сами сцепились. Я была случайным свидетелем.
– А то ты кровотечение останавливать не умеешь!
– Раймут, ты никогда не понимал, что такое месть, и не умел мстить по-настоящему.
– Ну и слава Яру, – буркнул Креух, прикладываясь к бутылке.
Ликер, огры гребаные. Дамская гадость. Подобрал, не взглянув на этикетку.
– Ладно, Раймут, я ведь не ссориться пришла, а сказать «до свидания». В этой стране скоро многое станет иначе… Эх, знала бы я, как все сложится, свернула бы шейку Элшериер, когда она в двух шагах от меня стояла, вот как ты сейчас.
– Королеву не трожь. На пушечный выстрел к ней не приближайся. Там буду я, поняла? Дружба дружбой, а служба службой.
– Раймут, ну, перестань! Я же о том, что я упустила момент, когда еще можно было все изменить, а теперь Гил захапал королевскую корону, и больше нет смысла убивать ее величество. Произошла смена власти и смена целой эпохи, разве ты не понимаешь? Королева Траэмонская рано или поздно умрет. Если Гил пожелает от нее избавиться, это случится рано, если он к ней привяжется, она проживет достаточно долго. Эльфы дорожат своими привязанностями – для них это словно пригоршня драгоценностей, дивных, редкостных и неповторимых. Потери причиняют им боль, схожую с осенним ненастьем. Не мог этот размазня Довмонт пропороть ему печенку или сердце! Досадно, хоть локти кусай… Не хмурься, Раймут, заметано. Лет через сорок-пятьдесят человеческая женщина Элшериер скончается от старости, и у вас на престоле останется король-эльф. Раймут, эта страна теперь принадлежит темным эльфам, все остальные проиграли. Ты все еще этого не понял?
«Второй вариант, – кривясь, но глотая сладкий ореховый ликер, подумал Креух. – В противном случае Гил не позвал бы меня в охрану к Элшериер, он же знает, на что я способен и как отношусь к порученному делу. Пожалуй, они найдут общий язык. Кому другому было бы с ней сложно, а Гил у себя в Сильварии привык приручать и воспитывать несчастных украденных подростков – глядишь, займется ее воспитанием, и через несколько лет девочка станет похожа на настоящую королеву!»
– А ты, стало быть, эмигрируешь? – спросил он вслух, отшвырнув в траву опустошенную бутылку. -Подальше от королей-эльфов и других неприятностей?
– Раймут, у меня наконец-то появилось будущее, – ему показалось, что Шельн мечтательно улыбается под своей маской. – Это так необычно и чудесно… Вот, посмотри, что у меня есть.
Сунув руку под кружевную накидку, она что-то вытащила из-за пазухи. Показала, держа на ладони: продолговатый темный предмет длиной с полпальца.
– Смотри, разве это не чудо?
– Что это? – не зафиксировав ничего необычного, поинтересовался пьяный Креух.
– Это желудь, Раймут, – пряча обратно свое сокровище, умиротворенно отозвалась Лунная Мгла. -Всего-навсего желудь.
