— Сайд, помоги, — выдавила Фрея. — Давай же, его надо освободить. Надо убрать этот камень!
Пытаться было бесполезно — Фрея поняла это с первого взгляда: даже если бы им чудом удалось как-то поднять неимоверно тяжелую глыбу, вытащить Захира по отвесной стене с такими ранами не представлялось возможным. И все-таки девушка, сдерживая слезы, продолжала дергать и тянуть неподъемную плиту. Захир слабеющей рукой отстранил Фрею и слегка качнул головой, словно говоря: «Бесполезно. Не трать больше силы».
— Господи, Захир!.. — вырвалось у нее сквозь ком в горле.
Бедуин стиснул ее ладонь, натужно вздохнул — из ноздрей показались пузыри крови — и хрипло, чуть слышно заговорил с братом по-арабски. Фрея не понимала слов, но, различив имя Мухсен, которое Захир повторил несколько раз, сообразила, что бедуин отдает последние распоряжения, поручает Сайду заботиться о своей семье.
— Господи! — повторяла она, гладя Захира по руке. По ее щекам катились слезы: слезы бессилия, скорби и вины за все сомнения, за все дурные мысли о нем, за все несправедливые упреки — ведь он все это время был добрым, честным человеком. Он отдал жизнь ради спасения других, а Фрея его обидела, как когда-то сестру. Не в силах ничем помочь Захиру, девушка гладила его по руке, плакала и ненавидела себя за все беды, которые причиняла своим близким.
«Ну почему у меня всегда так выходит? — спрашивала она себя. — Почему хорошим людям приходится платить за мои ошибки?»
Захир как будто понял, что творилось у нее на душе. Он приподнял голову и едва слышно произнес:
— Все хорошо, мисс Фрея. Ты моя хороший друг.
— Прости, Захир! — воскликнула она. — Мы тебя вытащим, обещаю!
Фрея опять схватилась за скалу — не потому, что придумала способ приподнять обломок, а потому, что не могла больше бездействовать, глядя, как утекает чужая жизнь. Захир покачал головой и оттолкнул ее руку, шевеля губами. Голос бедуина терялся в грохоте обвалов, и слов было не разобрать. Фрея наклонилась почти к самым губам умирающего.
— Она счастливый, — прошептал Захир.
— Что? Кто?
Пальцы бедуина сжали ее ладонь.
— Она счастливый, — повторил он с нажимом, как будто вкладывал в эти слова последние остатки сил, чтобы его услышали и поняли. — Она очень счастливый.
— Кто, Захир? Кто счастливый?
— Доктор Алекс, — сипло выдохнул он. — Доктор Алекс очень счастливый.
«Не иначе бредит, — подумала Фрея. — Уплывает в воображаемый, пограничный мир между жизнью и смертью». Захир продолжал сжимать ее руку, словно дело было не в этом, словно он знал, о чем говорит. Оазис на миг погрузился в тишину, хотя Фрея не знала наверняка — было это на самом деле или ей так показалось оттого, что все ее чувства были сосредоточены на Захире.
— Не понимаю, — всхлипнула она. — Что значит «Алекс счастливая?»
— В Дахле, — произнес бедуин, ловя взгляд Фреи. — Ты спросить, доктор Алекс была счастливая или нет. Когда приехать первый день.
У Фреи в памяти пронеслись последние события, начиная с приезда в Дахлу, когда ничего этого еще не случилось. Захир привез ее к себе домой, пригласил выпить чая, она зашла не в ту комнату, увидела снимок, где Алекс стояла у скалы, а потом Захир закрыл дверь.
«Ей было хорошо здесь? — вспомнила Фрея собственные слова. — Алекс то есть. Она мне писала незадолго до смерти… и очень тепло отзывалась об этом месте и людях. Как будто она была счастлива. Это так?»
— Она была счастливый, — с трудом прошептал Захир. — Мы ее привозить сюда. В оазис. Когда она болеть. Мы взял веревка, спустил ее вниз, она все увидел своими глазами. — Несмотря на явственные мучения, он улыбался. — Она была очень счастливый. Самый счастливый в мире.
Фрее опять что-то вспомнилось — что-то смутное, невесомое, как пропажа, которая взывает к себе. Ее мысли спутались, как вдруг в голове зазвучал голос Алекс — четкий, ясный, словно сестра стояла прямо там, рядом. Голос читал то самое, последнее письмо, которое Фрея получила перед смертью сестры:
«Помнишь, как папа рассказывал о том, что луна — это дверь и если забраться к ней и толкнуть, откроется проход в другой мир? Помнишь, как мы фантазировали, на что он похож — волшебный, чудный мир-сад, где цветут цветы, журчат водопады и летают говорящие птицы?
Не знаю, как тебе объяснить, но совсем недавно я заглянула поту сторону двери. Там все точно так, как мы представляли, даже еще чудеснее. Когда видишь этот волшебный мир, поневоле начинаешь надеяться. Где-то далеко, сестренка, всегда есть дверь, а за дверью — свет, каким бы темным ни казалось все вокруг».
В этот миг Фрея поняла, о чем говорила ей Алекс в письме: не о детской фантазии, не о мечте, а о чем-то более зримом, настоящем — о поездке в оазис вместе с Захиром. О своем последнем большом приключении. От мысли об убитой сестре по-прежнему сжималось сердце, однако теперь к этому добавилось и другое, светлое чувство. Фрея поняла, как радостно сестре было оказаться в таком чудном месте, какими счастливыми воспоминаниями это наполнило ее последние дни. Недаром Алекс писала: «Когда видишь этот волшебный мир, поневоле начинаешь надеяться».
— Спасибо, Захир, — вырвалось у Фреи. Она со слезами сжала руку умирающего и погладила его по лбу, почти не слыша грохота сталкивающихся над головой камней. — Спасибо, что помог ей. Спасибо за все… — И, помолчав, добавила: — Ты не менее великий бедуин, чем твой предок, Мухаммед Вальд Юсуф Ибрагим Сабри аль-Рашайда.
Она не знала, как сумела запомнить это имя, но, услышав ее слова, Захир улыбнулся шире, хотя улыбка почти потерялась: нижнюю половину его лица залило кровью. На исходе сил бедуин стиснул Фрее руку. Его глаза начали тускнеть. Последним усилием воли Захир высвободил руку, ощупал бок джеллабы, медленно вытягивая полу из-под камня, вытащил из кармана какой-то предмет и вложил Фрее в ладонь: зеленый металлический компас, побитый и затертый от времени, с откидной крышкой, лупой и струной в прорези. Фрея тут же узнала его: Алекс всегда брала этот компас в походы по окрестностям Маркема, а раньше он принадлежал моряку и побывал в битве при Иводзиме.
— Доктор Алекс дала мне, — прошептал Захир. — Перед смерть. Теперь будет твой.
Фрея смотрела на компас, не слыша, как вокруг рушатся скалы. Внутри на крышке виднелись выцарапанные инициалы: «А.Х.» — Александра Хэннен. Фрея улыбнулась и хотела поблагодарить Захира, но его голова уже упала набок, а дыхание прервалось.
— Ушел. — Сайд протянул руку и провел по лицу брата, закрывая глаза.
— Захир! — вырвалось у Фреи.
Они замолчали. Земля содрогалась, стены ущелья смыкались плотнее с каждой минутой, из середины храмовой платформы ударяли в небо столбы красного пламени. Сайд поднялся с колен и жестом отправил Фрею к лестнице.
— Не можем же мы его бросить, — взмолилась она. — Только не так!
— Он спокойный. Счастливый. Хорошее место для бедуин.
