Болден сел, обхватив голову руками.
Все кончилось.
Президент Маккой была спасена.
70
Джеймс Джаклин забросил в чемодан последнюю рубашку и закрыл его на молнию. Подойдя к комоду, он достал паспорт, бумажник и конверт с пятьюдесятью тысячами долларов и сунул все это в карман пиджака. Было только 16:30. Надо расслабиться. У него еще уйма времени до восьмичасового рейса на Цюрих. Подойдя к зеркалу, он аккуратно причесал волосы, сделав безупречный пробор, поправил галстук. Завтра в девять утра у него встреча с банкиром в отеле на Банхофштрассе, и неизвестно, будет ли у него время привести себя в порядок.
Из окна он видел, что на подъездной дорожке показался лимузин и медленно приблизился к портику. Сгущались сумерки. Низко в небе висел полумесяц. Пора убираться из Джорджтауна. При расследовании взрыва выяснилось, что использовался гексоген, и полиция докопалась даже до номера партии. Коннолли был мертв, но Рэмзер, Логсдон и Фон Аркс выжили, хотя Фон Арксу полностью оторвало правую ногу. Джаклин до сих пор ни с кем из них не поговорил. Новость о гексогене сама все расскажет. Они наверняка догадаются, кто стоял за покушением, и он знал, какие действия они предпримут.
Спускаясь по лестнице, он стряхнул с себя одни неприятности и задумался над другими. Его люди в Комиссии по ценным бумагам и биржевым операциям сообщили, что глава силового ведомства получил некие конфиденциальные документы, подтверждающие многочисленные выплаты, сделанные «Джефферсон партнерс» десятку бывших госчиновников, включая недавно вышедшего в отставку главу Федеральной комиссии связи и известного генерала с четырьмя звездами на погонах. Не было указано, кто предоставил эти документы, но Джаклин и так знал. Болден! Все-таки ему удалось послать копии своим друзьям! Но его адвокаты этот вопрос уладят, а сам он пока поживет на своем частном острове. Оттуда он будет по-прежнему руководить всем оркестром — заручаться необходимым согласием, платить кому надо. У него плюс-минус восемь миллиардов долларов. Такое богатство купило ему немало друзей. «Джефферсон партнерс» слишком крупная компания, чтобы ее можно было так легко уничтожить. И она владеет многими секретами. А он тем временем подумает, что делать с Логсдоном и Фон Арксом. Его возращение — всего лишь вопрос времени.
Джаклин открыл входную дверь. Шофер в надвинутой на глаза кепке стоял возле машины. Джаклин заметил у него на щеке странный шрам.
— Только одна сумка, — сказал Джаклин. — Я сейчас вернусь.
— Не торопитесь, сэр. Время есть.
Джаклин положил записку для жены на кухонный буфет, включил сигнализацию и запер за собой дверь. Бросил на дом последний взгляд. Все было в порядке. Журналы он еще раньше упаковал и отправил в безопасное место. Подальше от любопытных глаз. Так же как и реликвии, связанные с Вашингтоном и Гамильтоном. Не хотелось, чтобы они пылились в музее: они предназначены только для глаз избранных.
Глубоко вдохнув такой любимый им воздух Вирджинии — американский воздух, — Джаклин забрался на заднее сиденье лимузина. Только тут он заметил, что в дальнем конце салона кто-то сидит — рослый смуглый человек с прищуренными, поблескивающими ненавистью карими глазами.
— Это ты, Волк?
— Я пришел пожелать вам доброго пути, мистер Джаклин.
Джаклин метнулся к двери и несколько раз дернул ручку.
— Заперто, — произнес Волк.
— Да что происходит? Выпустите меня немедленно! Это приказ.
Пригнувшись, Волк приблизился к нему. В руке он держал что-то острое и угловатое.
— Смена руководства, сэр. Президент передает вам привет.
Последние солнечные лучи умирающего дня блеснули на лезвии заточенного боевого ножа.
Эпилог
Наступила весна, повсюду пробивались молодые зеленые побеги. По Центральному парку носился теплый ветерок. Томас Болден и Дженнифер Дэнс сидели, взявшись за руки, на скамейке возле пустой бейсбольной площадки.
— В Мехико? — спросила Дженнифер. — Но ты же не говоришь по-испански.
— Научусь, — ответил Болден. — Это будет самый большой в Мексике клуб для трудных подростков. Чтобы управлять им, потребуется человек с опытом. Особенно такой, кто умеет находить деньги.
— А разве там не опасно?
Болден пожал плечами:
— По-моему, мы вполне способны позаботишься о себе.
Дженни кивнула:
— Но это так далеко…
— Я без тебя не поеду.
— Неужели?
— Точно!
— А твоя мама? — спросила Дженни.
— Бобби? Ну, будет навещать нас раз в два месяца. По-моему, достаточно.
Через три дня после попытки покушения на президента Меган Маккой Болден получил из Департамента полиции Нью-Йорка конверт с копией отпечатков, обнаруженных на пистолете, из которого двадцать пять лет назад застрелили двух полицейских в Олбани. В прилагавшейся записке говорилось, что эти отпечатки были идентифицированы как принадлежащие Джеймсу Дж. Джаклину, и стояла подпись — детектив Джон Франсискас. С таким новым доказательством и при отсутствии живых свидетелей все обвинения с Бобби Стиллман были сняты.
— Ну, допустим, ты прав, — сказала Дженни, прищурившись. — Мехико, да? И ты хочешь, чтобы я собрала вещи и поехала с тобой в другую страну. Не знаю, получится ли у меня. Мы ведь с тобой еще даже не жили вместе.
Болден встал со скамейки и провел Дженни в бейсбольный «дом» на площадке. Опустившись на одно колено, он взял ее за руку.
— Дженнифер Дэнс, я люблю…
Болден не договорил: черный лимузин остановился на дорожке прямо рядом с ними. Дверь открылась, и из автомобиля вышел приземистый, уже в летах мужчина, одетый в черный костюм, как на похоронах. Болден сразу его узнал.
— Э-э… одну секунду, Дженни.
Поднявшись на ноги, он поспешил к приехавшему.
— Господин председатель Верховного суда, — произнес он.
— Я помешал? — спросил Эдвард Логсдон.
— Даже не представляете как.
— Прости, сынок. Важное дело. — Положив руку на плечо Болдену, Логсдон повел его в сторону от бейсбольной площадки. — Мне надо кое-что с тобой обсудить.
Болден кивнул и оглянулся. Дженни, сложив руки на груди, оставалась в «доме».
— Что вам от меня надо? — спросил Томас.
Логсдон повернулся к нему:
— Я приехал поговорить с тобой о клубе. Ты же не думаешь, что он перестал существовать?
Болден покачал головой:
— Догадываюсь, что нет.
— Мы приносим тебе свои извинения и благодарим.
— Послушайте, о чем бы вы ни хотели поговорить, меня это не интересует. Все кончилось. И сейчас я как раз пытаюсь устроить свою личную жизнь.
