когда я нашел зацепку. А из другого мне по башке здорово прилетело. Если бы меня тогда не вырубило, я бы, может, и раньше вернулся. А дальше экспериментировать со снимком Лимо просто уже не рискнул.
Наставник снова нахмурился.
— Там не было второго снимка, Адрэа.
— Откуда вы знаете?
— А ты в курсе, что именно сделал, когда открыл портал?
Я помотал головой.
— Ты не просто пробил временную петлю насквозь — ты вывернул ее наизнанку, как перчатку, — сообщил лэн Даорн. — По-видимому, ты столько сил влил в свой портал, что он подцепил одну из стенок кармана как крючком и следом за тобой протащил в нашу реальность. Из-за этого, когда вы вывалились в гостиную, вместе с вами туда рухнуло все, что имелось в комнате. Мебель, одежда, кости, документы… однако второго снимка там не было. Я уверен. И первого мы тоже нигде не нашли.
— Вот это уже совсем странно, — пробормотал я.
— Согласен. Все документы мы передали специалистам. Прах и кости отправили в лабораторию. Книги и остальные вещи пока изучаются, но думаю, останки опознают в самое ближайшее время, и отец Лары Лондо сможет наконец-то спать спокойно. Управляющий артефакт мы, кстати, нашли именно среди вещей. Судя по всему, Лимо спрятал его в одном из дополнительных пространственных карманов, поэтому ты его и не нашел. Ну а поскольку вместе с вами на наши головы вывернулись они все…
— Так их было много?
— Специалисты говорят, штук шесть. Так что их содержимое будут изучать еще долго.
— А лаире Нома это никак не повредит? — забеспокоился я.
— Нет. Она к этому непричастна. Поэтому дом тщательно обыскали, улики собрали, а от лаиры теперь требуется только дать показания. Полагаю, преследовать ее после этого тоже перестанут. Кто бы ни искал наследие Даруса Лимо, теперь оно находится в руках спецслужб. И вряд ли у кого-то получится выцарапать их оттуда без специального разрешения.
— Значит, вы тоже считаете, что семью Нома преследовали сугубо ради этих документов?
— Скорее всего. Сам дом никакого интереса не представляет. Ну, кроме исторического, наверное.
— А вы ничего не знаете про тех парней, что напали на Юджи? Может, они в курсе, кто так заинтересовался Проклятым домом, что пошел на уголовщину?
— Да видишь ли, какое дело, — неожиданно задумался лэн Даорн. — Я разговаривал с начальником участка… это, кстати, сто тринадцатый. Ты там уже был. Так вот, лэн Сотхо по старой памяти оказал мне любезность и поделился деталями нападения на твоего нового знакомого. Кстати, я удивлен, что ты помог Юджи отбиться от чужаков и предпочел скрыть этот факт от службы общественного правопорядка.
Я поморщился.
— Мне с ними общения хватило, поэтому записи я подтер. Я теперь умею.
— Да, про твои факультативы я тоже наслышан, — скупо усмехнулся лэн Даорн. — Но никак не думал, что ты настолько быстро начнешь осваивать новые знания. Особенно в области криминалистики.
— Так что там с расследованием? — поспешил я перевести тему на менее опасные рельсы. — От нападавших был какой-то прок? Они сказали, кто их нанял?
— В том-то и дело, что нет. На допросах они сначала молчали, потом врали, что никакого нанимателя не было. Затем все-таки признались, что дважды прессовали мальчишку Нома. Дали твое описание, правда, нечеткое, поэтому конкретно с тобой, раз уж Нома смолчал, этот эпизод так и не увязали. Проблема в другом. Сегодня утром я говорил с лэном Сотхо — хотел узнать, появилась ли у него новая информация в связи с тем, что по всем столичным каналам уже раструбили, что тайна Проклятого дома раскрыта, а считавшиеся утерянными документы некоего умершего мага благополучно изъяты. И тот вдруг сообщил, что всех четверых нападавших с прошлой ночи как подменили.
— В каком смысле?
— В таком, что они стали напрочь отрицать какую-либо связь с семейством Нома. Наотрез отказались от прежних показаний. И заявили, что в глаза не видели ни Юджи Нома, ни его мать, понятия не имеют, в каком доме те живут, и уж тем более у них не было причин кого-либо из них избивать или угрожать выселением.
Я озадаченно кашлянул.
— И им что, поверили?
— Нет. Сводили на допрос под определителем ауры. Затем показали целителю. И тот сказал, что у всех четверых глубокие провали в памяти, касающиеся событий последних нескольких месяцев, поэтому на данный момент они не лгут и искренне не понимают, за что их задержали.
— Вот это новость! — опешил я.
— Лэн Сотхо пока не нашел объяснения этому феномену: на задержанных не оказывалось давление, они ни с кем с момента задержания не виделись, никто на них магией не воздействовал. По крайней мере, магический фон в их камерах остался в норме, камеры видеонаблюдения никаких подозрительных явлений не записали. Однако целитель сказал, что все четверо имеют излишне яркие ауры, как если бы некое… непонятное ему пока магическое воздействие… все-таки было оказано. Более того, он утверждает, что заключенные ведут себя так, словно накануне получили серьезную черепно-мозговую травму, из-за которой некоторые участки их мозга, особенно отвечающие за память, были серьезно повреждены. Лэн Сотхо выясняет, не было ли каких-то проблем во время задержания, имели ли они какие-то посторонние контакты непосредственно перед или во время пребывания под стражей, но для нас эти люди в любом случае бесполезны.
— Я их по головам несильно бил, — на всякий случай сообщил я. — Уж память-то им точно не должно было отшибить.
— Всякое бывает, — пожал плечами лэн Даорн. — Может, последствия оказались отсроченными. Может, тхаэры во время задержания переусердствовали. Может, уже в участке что-то случилось или парни с сокамерниками что-то не поделили… нам с тобой без разницы. Целитель сказал, что память у них вряд ли восстановится. Поэтому теперь у Сотхо будет болеть голова по поводу того, куда этих беспамятных девать. Обвинение им теперь не предъявишь, запись с камеры сомнительная, целитель к тому же утверждает, что они нуждаются в лечении… в общем, дело сильно затянется и, скорее всего, перспектив у него не будет.
— Ясно, — озадаченно произнес я. — Получается, нанимателя они, если и захотят, тем более теперь не выдадут?
— Вот именно.
— Досадно. А как сам Юджи? — встрепенулся я. — Он поправится?
Наставник снова кивнул.
— Мальчик получил серьезное обморожение, истощение и обезвоживание, пока
