которые не только читать и писать, но и говорить толком не умели. Её школьные годы начались в небольшом таёжном посёлке, где они с матерью перебивались на протяжении полутора лет, лишь изредка видя отца и мужа, служившего в далёкой воинской части, в которой находиться с семьёй оказалось просто невозможно. Помимо таких же жён и детей военных там никто не обитал, местные кочевали и в посёлке не задерживались, не было работы, лишь детей они отдавали в школу-интернат и только на зимнее время, которое длилось с октября по апрель включительно в самые тёплые годы.
Света пошла в первый класс вместе с двумя детьми из местных и одним русским мальчиком, сыном какого-то лейтенанта, пропадавшего с Савелием Никаноровичем, потому ей не составило труда на первых порах стать неформальным лидером среди учеников, затыкая всех за пояс знаниями и самоуверенностью. Однако к середине октября школу до отказа забили отпрыски тех, кто вёл традиционный образ жизни северного кочевника. Не имевшие ни малейших представлений об элементарных благах цивилизации, не мывшиеся месяцами, беспокойные, наглые, с синдромом рассеянного внимания, они вызывали у девочки трусливую оторопь, её превосходство в знаниях оказалось им совершенно безразлично, равно как и сама учёба, они пережидали зиму, а некоторые и не по одному году в одном и том же классе. Лишь по мере того, как увеличивалось число пройденных Светой классов, поголовье подобных особей заметно уменьшалось, а после четвёртого они исчезли вообще, правда, и она в нём долго не задержалась. Надо ли говорить, что девочка, так стремившаяся в школу, ибо сидеть дома очень скучно, испытала сильнейшее разочарование и начала презирать всё вокруг. Хорошо, что тогда ей оказалось не с чем сравнивать, иначе глубину душевного кризиса ребёнка сложно было бы описать. Целиком погрузившись в учёбу, чьё нехитрое содержание вполне удовлетворяла её недалёкий ум, она ощущала абсолютно объяснимую девчачью гордость и чувство превосходства, которые не обратили бы на себя внимание, если бы не являлись единственным, что испытывала и будет испытывать Света на протяжении всех школьных лет.
Семья покинула тот край в середине зимы. Причин для такой поспешности не было, переезд вполне мог произойти и весной, и летом, кроме одной – всем её членам хотелось поскорее отсюда убраться. Вернувшись к учёбе после зимних каникул в новой школе в средней полосе России, Света обнаружила, что находится далеко позади нормальных учеников. Отставание оказалось так велико, а учёба так для неё важна, что девочка обросла множеством комплексов из-за своих неудач. Часто она и вовсе не понимала, о чём идёт речь на уроках, потому её реакция на первую лекцию в институте была столь бурной – как и много лет назад, Света чувствовала себя маленькой дурочкой, затерянной в незнакомой, чужой обстановке, с промозглой погодой за окном, грязной серой кашей на тротуарах и ветром, пробирающим до костей. Однако школьная программа такова, что лучше всего она поддаётся недалёкому, но усидчивому ребёнку, со временем и тратой массы сил, Света нагнала упущенное, вновь возродив в душе равновесие и даже преумножив чувство собственного превосходства, посчитав произошедшую мелочь серьёзным свершением.
В бывшей школе девочка не нашла друзей, пусть и пребывала в самом лучшем для этого возрасте. И на новом месте с дружбой у неё не ладно складывалось, ведь она претендовала на ведущие роли, которые детский коллективчик наотрез отказывался ей предоставлять. В конце концов у школьницы всё-таки появились две подружки, не выдающиеся ничем и бывшие в классе в твёрдых середнячках, и один друг – мальчик, которому она просто нравилась.
Паренёк оказался тихим и неглупым ребёнком, с болезненной последовательностью уклонявшимся ото всех общественных мероприятий. Он и обратил внимание на Свету лишь постольку, поскольку она являлась новенькой и поначалу не во всё вовлекалась, но вскоре понял, что ошибся, ведь девочка находилась в положении отвергнутой не из-за брезгливости к ближнему, а просто потому, что ей нужно было адаптироваться и к учёбе, и к климату, и к людям, и через некоторое время пятиклассница продемонстрировала жадное стремление к публичности. Мальчик четыре месяца до летних каникул протаскался за дебелой девчонкой 12 лет, ни разу не получив достаточного внимания к собственной персоне, после чего естественным образом потерял к ней интерес, весь шестой класс они не общались, а потом отца Светы опять перевели. Она прожила здесь без малого полтора года, с подружками попрощалась тепло, но несколько заносчиво, они обещали писать друг другу, не забывать и прочее (пару писем действительно отправили, но вскоре всё сошло на нет), по возможности ездить в гости, увидеться где-нибудь, когда-нибудь и так далее, иногда привирая столь очевидно, что сами начинали верить в ложь, лишь бы не понять незначительности происходящего.
Их новое место жительства оказалось гораздо благоприятней двух предыдущих. Большой южный город на реке был прекрасно приспособлен для жизни. Квартиру Савелию Никаноровичу предоставили в самом центре, его часть располагалась в черте города, так что семья начала благоденствовать. Свете особенно нравились их прогулки в полном составе летними вечерами по набережной. Глядя на компании сверстников и ребят постарше, шумно галдевших на лавочках и у воды на каменистом пляже, она смутно догадывалась, что её жизнь очень необычна для юной девицы. Как и несколько лет назад поступая в первый класс, девушка истово желала оказаться в школе, но теперь к желанию примешивалось нечто сладостно-томительное, не исчерпывавшееся жаждой знаний, самоутверждения или общения. Годом ранее она оказалась не готова, поэтому первая любовь прошла мимо, ныне же все обстоятельства были в сборе, кроме самого главного – отсутствовал предмет любви. Очутившись в новой компании, Света бессознательно и жадно искала, кого бы осчастливить открывшимся чувством, снискав славу не вполне нормальной и совсем не прилежной ученицы, но, к своему сожалению, достойного парня не нашла. Из-за обретённого побочного интереса в своей третьей по счёту школе она училась абы как, благо, имела достаточный задел, чтобы по инерции, основываясь на известном, тянуть лямку, не сильно отставая от других.
Минуло полгода, мягкая зима и ранняя весна приводили девочку, привыкшую к суровой погоде, в полный восторг, однако вскоре ему суждено было кончиться, поскольку её отца опять переводили, теперь к чухонцам. Южный город оказалось первым местом, которое Свете не хотелось покидать. Пускай в школе она не завела дружеских или любовных связей, но это дело наживное, а вот их аккуратная квартирка в районе, девять месяцев утопающим в зелени, близкая набережная, яркое Солнце и прочее, о чём раньше и помыслить было нельзя, не отпускали девичье сердце, глубоко
