Скоро они разойдутся в разные стороны. Но все-таки они общались; возможно, это стало единственным и главным достижением. Большего никто и не ждал.
Элисон и Маколифу предоставили самую удаленную, двадцатую виллу. Она перебинтовала ему руку, промыла ссадины на лице и в течение часа отмачивала в традиционной британской горячей ванне.
Они проспали, обнявшись, до полудня.
Было начало второго; они сидели за столиком одни, поскольку Сэм Такер оставил Александру записку о том, что они с Робертом улетели в Монтего к юристу оформлять соглашение о партнерстве.
Благослови Господи этот остров, вздохнул про себя Алекс.
Приблизительно в половине третьего Элисон прикоснулась к его руке, кивнув в сторону гипсового портика на другой стороне лужайки. По мраморным ступенькам спускались двое мужчин — один белый, другой темнокожий, оба в строгих деловых костюмах.
Р.-С. Холкрофт и Дэниел, министр совета племени Аквабы, живущего высоко в отрогах хребта Флагстаф.
— Мы будем предельно кратки, — произнес Холкрофт, усаживаясь на стул, любезно предложенный ему Алексом. — Миссис Бут, позвольте представиться. Я командор Холкрофт.
— Так я и думала, — с улыбкой, но без теплоты откликнулась Элисон.
— Разрешите представить вам... моего коллегу. Мистер Дэниел. Управление по делам Ямайки. Кажется, вы знакомы, Маколиф?
— Да.
Дэниел приветливо кивнул и присел к столу. Обращаясь к Алексу, он прочувствованно произнес:
— Весьма признателен вам за все. Вы мне очень помогли.
— Что с Малкольмом?
— Я очень сожалею... — По лицу Дэниела промелькнула тень.
— Я тоже. Он спас нам жизнь.
— Это была его работа, — ответил министр.
— Могу ли я предположить, — вмешался Холкрофт, — что миссис Бут... полностью в курсе дела?
— Можете быть в этом уверены, командор Холкрофт, — ответила за Алекса Элисон.
— Очень хорошо.
Агент британской разведки вынул из кармана желтый листок телеграммы и протянул его Маколифу. Это было уведомление из лондонского «Барклайс-бэнк». Сумма в 660 тысяч американских долларов переведена напечет А.-Т. Маколифа в банк «Чейз Манхэттен», Нью-Йорк. Далее следовал текст, сообщающий, что с этой суммы уже уплачены все налоги, требуемые Внутренним налоговым ведомством министерства финансов Соединенных Штатов.
Алекс дважды перечитал телеграмму и поразился собственному безразличию. Он передал бумажку Элисон. Та начала было читать, но не дочитала и положила на стол, придавив чашкой с блюдцем.
— Таким образом, мы с вами в расчете, Маколиф.
— Не совсем, Холкрофт... Если в двух словах, я больше не желаю о вас слышать. Мыне желаем. В ином случае самый скандальный материал, который когда-либо существовал, станет достоянием общественности...
— Мой дорогой, — устало прервал его англичанин. — Позвольте мне сэкономить ваше время. Мою благодарность и искреннее уважение я буду считать за честь выразить вам каждый раз, когда вы будете в Лондоне. И, я бы добавил, вы в общем-то славный парень. Но уверяю вас, что с профессиональной точки зрения мы постараемся держаться от вас как можно дальше. Разведка Ее Величества предпочитает не впутываться в международные конфликты. Я в этом абсолютно уверен.
— А как насчет миссис Бут?
— Естественно, то же самое. — Холкрофт с сочувствием взглянул на Элисон. — Нам известно, какие тяжкие испытания пришлось ей преодолеть. Причем с честью. Мы искренне восхищены. Но все кошмары уже позади. К сожалению, мы не можем наградить вас публично. Но в, ваше личное дело запишут самые высокие оценки. И его закроют. Навсегда.
— Хотелось бы верить, — отозвалась Элисон.
— Так и будет, миссис Бут.
— А что с «Данстон лимитед»? — задал вопрос Маколиф. — Что-нибудь с ним произойдет? И когда?
— Уже происходит, — сообщил Холкрофт. — Список был передан по нашим каналам рано утром.
— Несколько часов назад, — добавил Дэниел. — Около полудня. По лондонскому времени.
— Подключены все финансовые центры, — продолжил Холкрофт. — Работе оказывают содействие все правительства... поскольку это в общих интересах.
Маколиф взглянул на Дэниела.
— И как это будет способствовать борьбе со всеобщим недоверием в мире?
— Пусть это послужит миру хотя бы маленьким уроком, — улыбнулся он. — А результаты узнаем через пару лет, вы согласны?
— А Пирселл? Кто его убил?
— Те, кто был заинтересован в скупке недвижимости на северном побережье, — ответил Холкрофт. — С целью дальнейшей перепродажи ее «Данстону». Главное — это его работа, а не те, кто его убил. В этой трагедии они не имеют никакого значения.
— Ну что ж, все возвращается на круги своя, — проговорил Дэниел, вставая. — Таллоны снова станут только торговать рыбой, последователи Барака Мура возобновят борьбу со сторонниками Чарлза Уайтхолла, продолжится беспорядочный, но естественный процесс развития. Не пора ли нам идти, командор Холкрофт?
— Безусловно, мистер Дэниел! — Англичанин тоже поднялся и отодвинул стул.
— Что случилось с Йенсенами? — поспешил узнать Алекс у Дэниела.
— Мы позволили им бежать. Покинуть Кок-Пит. Мы знали, что Джулиан Уорфилд на острове, но не знали, где именно. И были уверены, что Питер Йенсен приведет нас к нему. Он так и сделал. Жизнь Джулиана Уорфилда завершилась на балконе виллы «Пейл-Корт». В Оракабессе.
— Что же с ними будет дальше? — Алекс адресовал этот вопрос уже Холкрофту. Командор мельком взглянул на Дэниела.
— По этому вопросу достигнуто взаимопонимание. Сегодня утром мужчина и женщина, по описанию похожие на Йенсенов, улетели средиземноморским рейсом из аэропорта Палисадос. Мы полагаем, Йенсен решил подать в отставку. И мы решили оставить его в покое. Понимаете, ведь это он убил Джулиана Уорфилда... потому что Уорфилд приказал ему убить одного человека, а он этого не смог сделать.
— Пора, командор, — напомнил Дэниел.
— Да-да, конечно. Всего два слова. В Лондоне живет одна замечательная женщина, к которой я, к сожалению, бываю недостаточно внимателен. Вы очень понравились ей в ту ночь в Сохо, Маколиф. Она сказала, что вы были очень любезны.
— Передайте ей мои наилучшие пожелания.
— Непременно. — Англичанин вдруг поднял голову к безоблачному небу, к яркому солнцу. — Подать в отставку и уехать на Средиземное море. Интересная мысль. — Р.-С. Холкрофт слегка улыбнулся и четко задвинул стул на место.
* * *
Они шли вдвоем по зеленой лужайке перед коттеджем, называемым виллой, и любовались морем. Белоснежная стена брызг разбившейся о коралловый риф волны зависла над темно-голубыми водами Карибского моря. Через мгновение она рухнула вперед, накрыв испещренную трещинами и расщелинами поверхность рифа, и снова стала водой, слившись с родившим ее океаном. Тоже по-своему красивым.
