Только вот не для спецназовцев такие игры. Слишком много силовых акций, слишком много крови.
— Герман, кто всё же сыграл первую партию в раскрытии интриги? Если вы, то я должен отметить вашу потрясающую универсальность! Успешный коммерсант, политик да ещё и детектив…
— Не стоит мне приписывать лишнего, уважаемый Клаус, — невесело улыбнулся я. — Правильную версию предложил другой человек, не по годам мудрый и опытный Константин Кетоев. Он угадал, кто является главной движущей силой путчистов. Генератор идеи, так сказать. Для бандита — слишком размашисто, он же не Чингисхан, замахнувшийся на покорение Вселенной… Для начальника службы безопасности — слишком самонадеянно, кто будет за него голосовать в вольном городе? А вот дамы… Именно здесь ваш опыт в области политических игр дал сбой, сложно предположить такое любящему мужу и отцу.
Немец на пару секунд прикрыл глаза.
— В чём был конкретный интерес Салмана? Я подозреваю, и всё же?
Он уже что-то записывает! Да, Папке на ноги быстро встанет. И начнёт раздавать пинки.
— Манаус единственный город на Лете, где нет профессиональной преступности, здесь крутятся большие деньги и кроются огромные возможности. В Панизо ему делать нечего, там он уже проиграл. Кроме того, он, по примеру Макса, наивно решил, что сможет очаровать Симону и перейти на другой уровень. На самом деле я такого альянса не допускаю. Этот индус забыл о кастах и должен был умереть… Плохо то, что заговорщики пропустили через Южный перевал нанятую Салманом банду, напавшую на город.
Нас было четверо в комнате. Все свои, все в курсе.
— Герман, на сегодня хватит, — решила Нина. — Господин Клаус, я сделала вам укол снотворного, придётся лечь, это необходимо.
— Мы будем дежурить до утра, — поспешил заявить я. — Вам предстоит назначить нового главу службы. Со своей стороны скромно посоветую назначить на эту должность молодого Кетоева, про которого я уже говорил. Он не спецназовец, он детектив из криминальной полиции, человек с территориальной практикой, и это как раз то, что нужно. Кстати, именно он первым предположил и существование базы заговорщиков на ферме возле Солерудника, организовал наблюдение. Пусть спецназовцы служат в пограничниках, они там нужнее… Я бы на этом этапе вообще не разделял внутренних силовиков. Лучше иметь одну мощную и надёжную структуру, чем кучу беспомощных.
— Предлагаете уйти под защиту русских? — через силу улыбнулся губернатор.
Я ответил без улыбки:
— Видите ли, Клаус, русским не нужна власть в Манаусе. Это европейский город, никаких предпосылок для поддержки немногочисленной русской общины всем населением нет. Кроме того, нам нравится, как этим чистым и уютным городом управляют немцы. Нравится порядок и спокойствие в анклаве. Поочередное пребывание предсказуемых лидеров в должности главы города и спикера парламента даёт стабильность. В жизни и бизнесе. Что же касается меня, то интересы Германа Ростоцкого в скором времени, надеюсь, будут направлены не столько на Манаус, сколько на верховья Леты. Я намерен серьёзно разведать новые территории и даже поставить на севере колонию манаусского анклава.
— Да… Русские и немцы — народы, которые исторически произвели друг на друга неизгладимое впечатление, — задумчиво молвил губернатор. — Кетоев… У него ведь отец в полиции служит, не так ли? Не могли бы вы с утра пригласить Константина ко мне?
Через минуту стало ясно, что губернатора начинает потихоньку валить.
Но просто так он не ушёл.
— Настал час расплаты, господин Ростоцкий, не так ли?
Я растерялся. Ждал, ждал, и вот, настало время. Что, прямо сейчас? Посмотрел на Марту и понял, что она в теме.
— Если вы, конечно…
— Перестаньте. Договор есть договор, а я могу свалиться надолго.
— У меня не сваливаются, — прервала его Котова, собирая сумку.
Спасибо, дорогая моя. И всё-таки.
Вот что значит в деловом мире репутация. Даже сейчас про это думает, не хочет терять лицо. А хочет он отблагодарить союзника, зная, что тот ещё вернётся.
— Как вы понимаете, место дислокации обратного Креста должно быть под присмотром надёжного человека. Такие люди у меня есть, пусть их и немного. Поэтому вам в ближайшее время покажут конкретное место, я напишу записку с паролем.
— Кто? — только и смог спросить я.
— Это Бу Арвидсон, староста Веннеса.
Пароход проходил траверз северной оконечности Каймана.
На берегу возле груды каменных плит стоял Брашпиль, гавкал и вилял хвостом. Людей рядом с псом не было, уже попрощались. Новые жители Бриндизи не переживали.
— Продержитесь… Что тут держаться-то, Илья Александрович, сколь от той Аракары шлёпать? — весело заявил боцман после последних объятий. — Через день-другой и вернётесь, с большим прицепом за кормой. Только про пиво родное не забудьте, соскучились!
Да, вот этого я никак не ожидал! Выходит, мы постоянно болтались возле Прореза? Это, я понимаю, сюрприз! Бу Арвидсон не удивился. Тем более что с некоторых пор в Веннесе стоит радиостанция.
— Бу, а сами-то в Прорез ходили? — не совсем осторожно зашёл шкипер после обсуждения главного.
Тот лишь усмехнулся и строго покачал пальцем.
— Не комментируется и не обсуждается, извините, господа. Одно скажу, всё работает. И напоследок — я почему-то предчувствовал такой поворот, Илья… Наши договорённости по солнечным панелям остаются в силе?
Ровный участок, на котором когда-нибудь встанет амазонский Троицк, закончился, мимо проплывал подступающий вплотную к берегу тропический лес, чуть склонившийся кронами к вечному потоку.
Мысли переключались на грядущие проблемы. Меня очень заинтересовал собственный эксперимент в странном утреннем сне: виртуальная прогрессорская деятельность как модель оценки возможности собственно прогрессорства — таким вот высокотехнологичным способом.
В истории сибирского Севера неоднократно предпринимались попытки торопливого прогрессорства с помощью разового вброса самого современного ништяка, и все они упирались ровно в те же проблемы, кои встали предо мной во сне. Я говорю о вертолёте.
Знаете, с некоторых пор я окончательно осознал, что все люди, независимо от степени своей цивилизованности, практически одинаково устроены головой. На бытовом уровне, что называется, по-житейски — все умные. И случайно-лишнего в надёжную систему жизнеобеспечения включать не собираются. Это опасно.
Поставка на Кристу одного современного вертолета или попадание через Прорез шикарного парохода со своеобразной гуманитарной помощью на борту ничего местным общинам не даёт. Это может быть предвыборный пиар-ход или широкий жест богача. Не более. И в любом случае, разовая акция, на ней новое не выстроишь и на ступень выше не поднимешься. Люди, находящиеся фактически на гораздо более низкой ступеньке развития, нежели полученные предметы из культуры более высокого уровня, по-житейски правильно понимают, что туалетная бумага и жидкое мыло в красивых флаконах скоро кончатся, а новую партию взять будет неоткуда. Что аккумуляторы сотовых телефонов скоро сядут, а солярка для генераторов закончится или вырастет в цене до неприемлемой для семьи. Подвезет ли кто-то им оперативно новую солярку? Чёрт его знает. Нет надёжности системы.
