Книга Небесная милиция - Петр Завертаев

Врачи определили у Обиходова сотрясение мозга. Плюс два поломанных бедра. И еще что-то, трудно переводимое с французского на русский, и поэтому, наверное, не очень серьезное. Он лежал весь в бинтах в чистенькой светлой палате госпиталя Святой Сары Саломейской. Название госпиталя было красиво вышито на салфетке, на которой стояла ваза со свежими цветами. Над изголовьем кровати Обиходова висело массивное распятие. Медсестры-монахини носили на головах старомодные чепчики, накрахмаленные до жестяной твердости. Сестры умели передвигаться совершенно бесшумно, словно ангелы, и бдительно следили, чтобы Обиходов не нарушал предписанный ему режим, а именно: полный покой, все естественные надобности только в утку, общение с посетителями не больше десяти минут в день. Последний пункт доставлял сестрам больше всего хлопот, потому что, как только Обиходов мало-мальски пришел в себя, к нему заявилась большая компания — Дудкин, Левандовский, Анечка, Кристоф, пара племянников и три дочери Кристофа. Монахини встали горой, пропускать такую компанию в палату они наотрез отказались. После долгих уговоров к больному допустили троих — Дудкина, Левандовского и Анечку, заставив их надеть белые халаты.

— С ума сойти! — восхищенно присвистнул Левандовский, увидев обстановку палаты. — Какое благолепие! Эх, зря я от госпитализации отказался. Мне, между прочим, тоже предлагали.

— Что вы глупости говорите! — цыкнул на него Дудкин. — Человеку плохо, а вы тут… Как вы, Георгий? — спросил он сочувственно.

— Спасибо, я в порядке! — Обиходов пытаясь приподняться.

— Лежите, не двигайтесь! — воскликнул Дудкин. — Вам нельзя двигаться!

— Здравствуй, Анечка! — Обиходов заметил, что Анечка выглядит смущенной. — Очень рад тебя видеть.

— Я тоже, — она улыбнулась. — Как ты себя чувствуешь?

— Да говорю же, я в порядке! — бодро отрапортовал Обиходов. — Уже ничего не болит. Монахиням тут просто скучно, вот они меня и обложили. Лучше расскажите, что с Бароном?

— У! Там такая история! — воскликнул Левандовский. — Джеймс Бонд отдыхает! Оказывается, мы с тобой чуть не запороли операцию Интерпола. Они, оказывается, этого Барона давно уже пасли. И приехали в тот дом через десять минут, после того, как нас оттуда увезли.

— Хорош еще, что капитан успел подать им сигнал, — вставил Дудкин.

— У него был передатчик в пуговице. Представляешь? — тараторил Левандовский. — Я же говорю — Джеймс Бонд! Оказывается, мы чуть не испортили их план. Капитан знал, что к Соляной башне приедут люди Барона. Правда он думал, что это я доложу им о записке… — Левандовский запнулся и покосился на Анечку, — ну не важно. Короче, он знал, что они приедут и повезут его на встречу с Бароном. Капитан сказал интерполовцам, что выведет их на Барона, только тот не должен ничего заподозрить. Никакой слежки, никаких жучков и маячков. Он же знал, что его будут обыскивать. Тогда французы и дали ему эту пуговицу. Обыкновенная пуговица — вот такая, — Левандовский показал пуговицу на своих брюках, — может, чуть побольше. Внутри маленький передатчик. Только он не работает постоянно, иначе его бы засекли детектором при обыске. Он включается в нужный момент двойным нажатием и передает сигнал с течение всего одной минуты. Этого достаточно, чтобы его услышали, где нужно, и определили координаты. Представляешь, технология! Капитану нужно было продержаться у Барона всего полчаса, с момента активизации пуговицы. Столько времени спецназ добирался до места. Но тут появились мы… И чуть было все не испортили…

— Но все закончилось хорошо. Слава Богу! — снова встрял Дудкин.

— Да уж! — согласился Левандовский. — Барона взяли. Он даже десерт свой доесть не успел. Так что, все равно мы — молодцы! Нам теперь может, даже орден какой-нибудь дадут!

— Что вы так расшумелись! — сварливо заметил Дудкин. — Георгию нельзя волноваться!

— Да я и не волнуюсь, — улыбнулся Обиходов. — А где же Рыков?

Он заметил, как при этих его словах, все три его посетителя загадочно переглянулись.

— Что с ним? — встревожился Обиходов.

— С ним все нормально, он здоров! — быстро ответила Анечка.

— И где он?

— Он в полицейском комиссариате, — сказал Левандовский. — Заканчивает какие-то дела. Он придет к тебе, обязательно. Как только освободится.

Дверь в палату открылась, и в проеме показался сначала гигантский белый чепчик, а затем и сама монахиня. Она выразительно постучала пальцем по циферблату своих наручных часов.

— Все, все, закругляемся, — кивнул ей Левандовский.

— В самом деле, пора уходить, — сказал Дудкин. — Георгию нужно отдыхать. Мы вот тут, кое-что собрали, — он поставил на тумбочку плетенную соломенную корзинку. — Тут свежая клубника, немного сыра разного, зелень, колбаска, паштеты, всего по чуть-чуть. Побалуйте себя.

— Ну что вы, не стоило так беспокоиться, — смущенно произнес Обиходов.

— Какое же это беспокойство! — воскликнул Дудкин. — Для меня это честь! Хоть чем-то быть полезным такому человеку, такому герою! — голос его дрогнул. Он подошел к кровати и пожал двумя руками руку Обиходова. — Выздоравливайте!

— Давай, брат, выздоравливай, — Левандовский тоже подошел и пожал руку.

Анечка улыбнулась и молча кивнула. Обиходов кивнул ей в ответ.

Они вышли из палаты, Обиходов глубоко вздохнул и откинулся на подушки. У него закружилась голова, лоб покрылся липкой испариной. Неожиданно дверь снова открылась и на пороге возникла Анечка. Придерживая полы накинутого на плечи белого халата, она быстро подошла к кровати, наклонилась и поцеловала Обиходова в губы. Все произошло так неожиданно, что он даже не сразу понял, что это было. Анечка не сказала ни слова. Она исчезла так же стремительно, как и появилась. Остался только легкий свежий запах ее духов и вкус поцелуя на губах. Теперь Обиходов доподлинно знал, как пахнет счастье, и какой у него вкус.