стремились. Мужчины означали власть. Женщины ничего не значили. Но это было еще до времен моих родителей. Думаю, со временем Лорды поняли, что женщины нужны им для производства детей. Они отрезали себе носы, чтобы не портить лица. Я не могу сказать, что Лорды не делают этого и сегодня: некоторые не любят перемен и пойдут на все, чтобы добиться желаемого. Но надо быть больным сукиным сыном, чтобы продать своего ребенка на черном рынке только потому, что он не может носить твою фамилию.
_______________
Я укладываю Элли в нашу кровать, и она поворачивается ко мне спиной, но все еще спит. Я выхожу в гостиную, направляясь на кухню за водой, как вдруг звонит мой мобильный.
— Привет, чувак, сейчас не самое подходящее время, — приветствую я Прикетта.
— Плохой день? — спрашивает он.
— Что-то вроде этого.
Меня до сих пор трясет от мысли, что мой отец воспользовался Элли. Сколько раз он видел ее в таком положении? Сколько фотографий в той коробке? Она не помнит, чтобы мой отец когда-либо принимал в этом участие. Джеймс хотел этого, или мой отец? Элли выросла в окружении моей семьи, знала, что он был лучшим другом ее отца. Поэтому вполне логично, что отец не желал, чтобы она знала о его участии.
— Что ж, позволь мне сделать твой день лучше, — посмеивается Прикетт, и я скрежещу зубами. — Я только что зашел в «Блэкаут» и угадай, кого я вижу?
Он не дает мне ответить.
— Холланда.
— Уже еду.
Мои уши наполняет его нарастающий смех, и я вешаю трубку.
— Я ухожу. Ты можешь остаться с ней? — спрашиваю я Николаса, входя на кухню.
Он кивает, сидя у кухонного острова с бутылкой бурбона.
— Мне больше некуда идти.
Я замечаю, что на нем все еще та же одежда, в которой его привезли три дня назад. Я куплю ему новую, но сейчас у меня нет времени об этом беспокоиться. По крайней мере, они дали ему что-то надеть. На ум приходит парень в смирительной рубашке, напоминающий мне, что могло быть и хуже.
Развернувшись, я иду в свободную комнату и открываю имеющийся у меня сейф. Вытащив пистолет, я закрываю сейф и обнаруживаю Николаса в гостиной. На журнальном столике стоит та же самая бутылка бурбона.
— Могу ли я тебе доверять? — спрашиваю я, показывая ему пистолет.
Он смотрит на меня, оскорбленный моим вопросом.
— Чтобы оставить наедине с моей дочерью? Конечно.
Я протягиваю ему пистолет.
— Стреляй в любого, кто попытается войти в этот дом.
Если быть честным с собой, я доверяю ему Элли. Думаю, у Николаса было несколько врагов, которые притворялись друзьями и поимели его из-за жадности.
— Думаешь, Линк за ней придет? — читает он мои мысли.
— Я думаю, что все возможно, и если меня здесь не будет, я не смогу ее защитить. Поэтому мне нужно, чтобы это сделал ты.
Николас кивает, берет пистолет и откидывается на спинку дивана.
— Даю слово. Если кто-то, кроме тебя, войдет в этот дом, он умрет.
Этого пока хватит. Я достаю из кармана мобильный и звоню Тайсону.
— Да, — отвечает он на третьем звонке.
Он сказал, что хочет, чтобы я сообщил ему, когда решу сделать какую-нибудь глупость из-за киски. Это как раз тот самый случай.
— Предупреждаю. Я приеду в «Блэкаут», чтобы убить одного ублюдка, — заявляю я, направляясь обратно в хозяйскую спальню.
— Син…
— Ты сказал, чтобы я тебя предупредил. Я предупреждаю.
Тайсон тяжело вздыхает.
— Кто это?
— Холланд, — я захожу в комнату, чтобы попрощаться с женой, но вижу, что ее уже нет в нашей постели.
— Я подготовлю для тебя подвал, — говорит мне Тайсон.
Оглядевшись, я вижу, что дверь ванной приоткрыта. Войдя, я вижу, что Элли сидит в душе, прислонившись спиной к кафельной стене и опустив голову на колени.
— Син? — спрашивает Тайсон в ответ на мое молчание.
— Неважно, — перебиваю его я, вешая трубку. Я отправляю короткое сообщение Прикетту, сообщая ему, что перенесу встречу на другой раз, и благодарю за предупреждение.
Положив мобильник на стойку, я снимаю рубашку и обувь, а затем стягиваю носки и вылезаю из джинсов. Мысль о том, чтобы выбить все дерьмо из Холланда, звучала заманчиво. Это было именно то, что мне нужно. Но когда я вижу, как моя жена расстроена и тихо плачет в душе в одиночестве, он может подождать. Он не заслуживает ни минуты моего времени. А вот Элли заслуживает.
Он уже забрал ее у меня на те два дня, когда она страдала от ломки, и я ненавидел каждую секунду этого. Я ничего не мог сделать, чтобы улучшить ситуацию. Но здесь и сейчас я могу что-то для нее сделать. Показать Элли то, что еще никто не делал, — что она на первом месте.
Открыв стеклянную дверь, я захожу внутрь и наклоняюсь перед ней.
— Элли? — протянув руку, я отодвигаю мокрые пряди, что рассыпаются по ее ногам, когда она опускает голову. — Эллингтон? — более настойчиво говорю я, когда она предпочитает меня игнорировать.
Вздохнув, я просовываю руку между ее лицом и коленом и заставляю ее поднять на меня глаза. Водянистые льдисто-голубые глаза избегают встречи с моими.
— Мне жаль, — шепчет она.
Я хватаю ее за руки и рывком заставляю встать.
— Син. Прекрати, — всхлипывает Элли, пытаясь меня оттолкнуть, но я прижимаю ее спиной к кафельной стене и обхватываю рукой ее горло, удерживая на месте.
— Не извиняйся передо мной, черт возьми, Элли.
Она сглатывает.
— Если бы я не…
— Это не твоя вина, — перебиваю я ее. — Ты слышишь меня? Ты ни в чем не виновата.
Глубоко вздохнув, я наклоняюсь и нежно целую ее в лоб.
— Это я прошу прощения, — отстранившись, я обхватываю рукой ее горло, а большим пальцем провожу по нижней губе. — Я должен был быть рядом с тобой. Я обещаю тебе, что мой отец заплатит за то, что он сделал. И все остальные, кто когда-либо поднимал на тебя руку. Ты меня понимаешь?
Я не могу гарантировать, что буду тем, кто убьет этих гребаных ублюдков, но я позабочусь о том, чтобы это было сделано.
Подняв руки, она обхватывает меня за шею, прижимаясь своим обнаженным телом к моему.
— Нет, Син. Не делай ничего. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы с Лордами.
Я фыркаю. Из-за них у нее была такая жизнь.
— Я их не боюсь.
Я уже пообещал себя «Бойне». Лорды ни хрена не могут со мной сделать.
— Я просто хочу двигаться дальше, — облизывает свои влажные губы Элли. — И прожить
