нашу любовь.
Мы не отпустим друг друга.
Ни на минуту. Никогда.
Конец.
Или?..
Эпилог
Месяц спустя
Мирослава
Радостно вышагивая по аэропорту, я без умолку болтала о том, как рада приехать домой. Честно, даже себя начала этим раздражать, но и остановиться не могла: я безумно соскучилась по родному городу.
– Знаешь, мы вполне можем переехать сюда, – Тимур привлекая меня к себе рукой, свободной от большого чемодана, и поцеловал в висок.
– Ты слышал поговорку «чем дальше, тем роднее»? – спросила я, и он усмехнулся. – В этом случае она тоже подходит.
Миновав последнюю лестницу, мы оказались в зоне встречи пассажиров, и я принялась высматривать в толпе знакомое лицо.
– Виктор! – радостно воскликнула я, увидев человека, который уже больше четырех лет был водителем отца.
Поспешила к нему, утягивая за собой Тимура.
– Мирослава, добро пожаловать домой, – с улыбкой произнес мужчина. Он стойко выдержал мои приветственные объятия и обратился к моему спутнику: – Тимур Андреевич, рад знакомству.
Они обменялись рукопожатиями, Виктор забрал у Астахова чемодан, и мы двинулись к парковке.
– Демид с отцом все еще в офисе? – поинтересовалась я, когда мы уже выехали на трассу. Водитель кивнул. – Черт, они неисправимы.
Вздохнув, я прижалась к груди Тимура.
– Поспи, родная, – он сплел наши пальцы. – Ты сегодня заснула только под утро.
– Нам ехать не больше полутора часов, – сказала я и тут же зевнула несколько раз подряд, чем повеселила обоих мужчин. – Не смешно.
События прошлого месяца не прошли бесследно для меня и моей психики. Несколько раз в неделю меня мучали кошмары. Из-за них я вскакивала среди ночи от собственного крика, лишая этим сна еще и Тимура, и больше не могла заснуть. Кошмары ухудшали мое и без того не очень стабильное состояние, побудившее меня отказаться от участия в конференции, которую так ждала. Такое мероприятие стало бы дополнительным стрессом, а я и так еле справлялась.
Ничего, подам заявку в следующем году. Здоровье важнее.
Как и обещал мне Тимур, я больше ни дня не провела в общежитии. Даже вещи за меня собрали Ника с Мартой, поскольку одна только мысль о том, чтобы приблизиться к этому месту, ввергала меня в ужас.
Мне очень нравилось жить с Тимуром. С ним я всегда чувствовала себя в безопасности, но… практически сразу после выписки из больницы начались кошмары, и мне пришлось обратиться за помощью.
Работа с психологом и легкое успокоительное уже дали свои плоды: если первое время кошмары могли врываться в мое сознание еженощно, то теперь эпизоды случались не чаще двух раз в неделю.
Прошлая ночь как раз была одной из таких, поэтому, поворчав еще немного, я все же устроилась под боком у Тимура и даже не заметила, как задремала.
– Мира, – донесся до меня голос Тимура, и я ощутила прикосновение теплых пальцев на своей щеке. – Любимая, просыпайся. Мы подъезжаем.
Неохотно открыв глаза, выглянула в окно и увидела знакомые с детства очертания соседских домов.
Я дотянулась до своего рюкзака, скатившегося за время пути в дальний угол салона, и достала из него две самые необходимые сейчас вещи: связку ключей и собачью игрушку в виде большой пищащей резиновой утки с канатом, торчащим не только из клюва, но и из задницы.
К слову, она по этому канату еще и передвигалась.
Вперед. Назад.
Цитируя чудесного ослика Иа: «входит и замечательно выходит».
Мне всегда казалось, что создатели таких игрушек больше задумывались о владельцах собак и хотели развлечь именно их. За всех не скажу, но в нашей семье это будет уже пятая такая утка, а нам все еще смешно, когда играем с Гайкой в перетягивание несчастной птички.
Кажется, у Демида была целая папка с видео, где из звуков на фоне только лай довольной собаки и наш почти истеричный смех.
Мы подъехали к нашим воротам. Виктор дождался, когда они распахнутся, и направил машину прямиком к главному входу в дом.
Попрощавшись с водителем, мы выбрались на улицу. Тимур забрал наш чемодан, а я, поудобнее перехватив игрушку, открыла дверь.
– Гайка! – взвизгнула я и рассмеялась, когда тяжелые лапы лабрадорихи едва не сбили меня с ног. – Как же я скучала по тебе, девочка.
Она немного напряглась, увидев за моей спиной Тимура, но позволила себя погладить и даже лизнула его ладонь.
Ну все, друзья навек.
– Все забываю спросить… а почему «Гайка»? – спросил Астахов, пока мы оба наглаживали собаку со всех сторон.
Я рассмеялась и позволила Гайке лизнуть меня в щеку.
– До нее у нас не было собак, поэтому первое время с нашей стороны случались промашки вроде оставленной без присмотра тарелки, – начала я. – Изначально мы с Демидом назвали ее «Плюшка», потому что она была очень упитанным щенком и постоянно клянчила у нас еду. Но на вторую неделю, как мы забрали ее домой, она решила поучаствовать в сборке мебели…
– Эй, так ты съела гайку? – спросил Тимур у собаки. Та слушала нас очень внимательно, периодически склоняя голову на бок, но при этом постоянно косилась на утку в моих руках.
– Она три штуки сожрала! И заодно перепугала нас до чертиков – расхохоталась я и отдала своей золотистой любимице вожделенную игрушку. – Держи, чудовище-троглодит.
– Не слушай ее, Гайка, – Астахов почесал ее за ухом. – Ты прелесть.
Собака решила, что больше нет смысла тратить на нас время, и убежала в сторону кухни, весело виляя хвостом.
Оставив вещи в прихожей, я взяла Тимура за руку и решила провести ему небольшую экскурсию по дому, пока мы одни. А он притянул меня к себе и поцеловал так, что слова «пока мы одни» засияли новыми гранями.
Тимур крепко обнял меня, а потом вдруг приподнял над полом и закружил. Я взвизгнула от неожиданности и громко рассмеялась.
– Люблю, когда ты смеешься, – сказал он, ставя меня на ноги.
– А я люблю тебя, – мне хотелось снова его поцеловать, но мой нос вдруг уловил странный, дымный аромат. Я нахмурилась и пошла в сторону кухни, чтобы узнать, не забыл ли кто-нибудь выключить плиту.
На середине пути к запаху добавились еще и звуки, и я взглянула на Тимура, который едва сдерживал улыбку.
– Давай же, Мира, – сказал он, обняв меня за талию и мягко подталкивая вперед. – Веди меня на кухню.
Что тут происходит?
Кухня представляла собой огромное пространство, была объединена со столовой и имела не только французские окна, но и выход на задний двор.
Именно там, снаружи, и стояли… все.
Папа, Демид, Андрей Валерьевич и Миша окружили гигантский
