я избавился от проклятья!
Родственники дружно охнули и переглянулись. Я понимала их волнение и нервное возбуждение, ведь мы были их последней надеждой, последним шансом не дать королевскому роду угаснуть. Тут королева Ри, величественная и прекрасная, поднялась с трона и спустилась к нам по мраморным ступеням, поддерживая изящными пальцами длинный подол. Кошачьи глаза смотрели изучающе, а я понимала, что именно от матери Фрид унаследовал обжигающую красоту и обаяние.
– Я так рада, что мой сын, наконец, остепенился, – произнесла она, замерев в шаге от нас.
Повеяло легким и свежим ароматом роз. Я невольно скользнула взглядом по блестящим черным волосам, уложенным в сложную косу, по фигуре, затянутой в платье глубокого зеленого цвета.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, ваше величество.
И это правда. Я очень хотела посмотреть на женщину, родившую моего дуала и мужа. В ответ королева взяла меня за руки и тепло улыбнулась.
– И для меня, светлая северная княгиня. Добро пожаловать в семью, Фардана.
– Вы сразу ее полюбите, матушка. Но… – Фрид нахмурился, снова пробежался взглядом по братьям и сестрам, – …почему я не вижу Льяры?
Фрид отзывался о младшей сестренке с большой теплотой, эту девочку любили все, а теперь я почувствовала напряжение, повисшее в тронном зале. Увидела застывшее маской лицо Фрида. Неужели мы опоздали и случилось непоправимое?
Пальцы королевы Ри сжались на моих запястьях.
– Льяра очень больна, она угасает с каждым днем и почти не встает с постели, – ответила дрожащим голосом, и на глаза ее набежали слезы.
– Тогда чего мы ждем? Поспешим в храм Огнеликого! – развернувшись на пятках, Фрид схватил меня под руку. – Идем, Фарди. Надо сделать то, зачем мы сюда явились.
Конечной точки нашего пути мы достигли быстро – храм Огнеликого был возведен рядом с королевским дворцом на холме, откуда открывался великолепный вид на море. В свете полуденного солнца оно перемигивалось бликами и казалось голубым, как и небеса. Город Аллесания, столица Этьюрдана, раскинулся вдоль побережья цветной лентой.
Уже отзвонили последние колокола, когда мы в спешке достигли врат. Стража оттеснила прочь расходившихся после службы горожан, расчистив королевским особам дорогу.
Пустой храм встретил нас гулким эхом. Внутреннее помещение имело форму пятиугольника, стены украшали фрески, местами краску потерло время. Но, несмотря на это, я видела в разрозненных картинах единый сюжет. Здесь оживали боги и люди, маги, воины и правители, сам Огнеликий, внушающий потусторонний трепет.
Вдоль храма тянулись мраморные колонны намного выше человеческого роста. Стволы их исчертили пульсирующие жилы, напоминая рисунок человеческих вен. На вершинах колонн горел огонь. Если присмотреться, на каждой пламя было своего цвета – от светло-золотого, нежно-рассветного, до багрового закатного зарева.
Эти массивные столбы напоминали свечи. Не сразу я заметила, что горели все, кроме одной – центральной.
Чтобы разглядеть потолок, пришлось запрокинуть голову – свет лился сквозь забранное витражом круглое отверстие в потолке. Из множества мелких цветных осколков был сложен узор – женщина и мужчина. Ее длинные светлые волосы реяли на ветру, она держала руки сложенными у груди, из-под пальцев пробивалось голубоватое свечение. Мужчина обнимал ее со спины, будто хотел закрыть своим телом от всех невзгод.
Глаза защипало от подкативших слез. Столь тонкая одухотворенная работа – неужели все это дело рук человеческих? На Севере храмы разукрашивала сама природа, а здесь – люди. Но руки творцов определенно вели боги.
– Ты отдала мне свое сердце, – раздался голос Фрида, и я обернулась. Не успела заметить, как он подошел. – Можно я им поделюсь?
– В пророчестве говорилось, что сердце последнего прямого потомка ледяных гигантов севера должно биться в храме Огнеликого.
– Это станет символом вечного мира и знаком того, что той страшной войны из легенд и пророчеств не повторится.
Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, ведя молчаливый диалог, а потом Фрид дотронулся до центра своей груди. Затаив дыхание, я наблюдала, как пальцы окутывает бирюзовое пламя, как от плоти моего мужа отделяется сияющая сфера. Как она взмывает вверх и зажигает снежно-голубой огонь на последней колонне, а по стенам бежит легкой изморозью узор, оживляя фрески и наполняя их красками.
Вот оно, оказывается. То, что я отдала Фриду. Но потери я не чувствовала, напротив, ощущала удивительную наполненность. А еще не знала, где заканчиваюсь я сама и где начинается он. Мы и правда стали едины.
Не говоря ни слова, Фрид шагнул ко мне. Мы целовались под порывами огненного ветра, который закручивался спиралями вокруг наших тел. Где-то далеко и одновременно близко звучали суматошные голоса храмовников, толпилась королевская семья. Со всех сторон неслись голоса:
– Символ мира, войны больше не будет!..
– Воля Огнеликого…
– Союз Огня и Холода…
Я шумно выдохнула, когда мы перестали терзать губы друг друга. Окружающий мир начал понемногу возвращаться, но голова все еще кружилась. Кажется, мы с Фридом прочитали мысли друг друга, потому что одновременно окинули магическим взглядом его родственников. Они стояли молча, в глубокой задумчивости прислушиваясь к внутренним ощущениям.
Следов проклятия больше не было.
Король Энкориан повернул голову, встречаясь со мной взглядом. Удивительно ясным для человека его лет, а еще умным и чуточку лукавым. Кожа его порозовела и разгладилась, плечи развернулись. Этот мужчина был больше похож на прославленного правителя, чем тот угасающий старик, каким он казался еще недавно.
– Последний огонь зажегся в храме спустя сотни лет, – восхищенно выдохнул Вернес.
Он подкатился к нам на своем кресле – посветлевший ликом и тоже помолодевший.
– Теперь я понял, что означали древние фрески, – произнес Фрид, оглядываясь по сторонам. – И как Сыны Огнеликого, воины древности, добывали эти самые сферы. Мы забыли, чему учили предки, истолковали их послания по-своему.
Повисло неловкое молчание. Новый родственник отвел взгляд и произнес:
– Простите меня. Ученый муж оказался круглым дураком, как и весь наш Совет.
– Это потому, что ты еще не знаешь, каково это – любить женщину. Думаешь сухими фактами и цифрами, а мозги давно покрылись книжной пылью!
– Я глубоко сожалею, что ввел тебя в заблуждение, брат. Я искуплю свою вину.
– Эх, Вернес, Арх тебя задери. Я бы набил тебе мо… лицо, не будь ты калекой, – разочарованно произнес Фрид, а я положила руку ему на плечо, чуть сжимая пальцы.
– Зато это было очень эффектное знакомство. Ты сразу произвел на меня впечатление!
Муж криво улыбнулся:
– О да. И как долго ты мечтала убить меня, Фарди?
– После того, как ты несколько раз спас меня, сила моего гнева поубавилась.
Мы могли обмениваться остротами бесконечно, но на нас все смотрели, а наши шутливые перепалки были
