от последствий раздела, который сопровождал достижение их долгожданной независимости. Разделение этого субконтинента на два независимых государства, одно из которых было преимущественно индуистским, а другое – преимущественно мусульманским, стало экономически болезненным для обеих частей. И, с точки зрения обороны, этот регион также платит ужасную цену за раздел. Горные хребты, охранявшие северную границу Индии, превратили неделимую страну в единую оборонную систему. Хайберский проход считался одной из немногих брешей, через которые было возможно вторжение. Но меч раздела коснулся не только земли, оторвав посевы от рынков и фабрики от сырья, – он разрубил и все остальное: от долгов и доходов до подвижного состава и пишущих машинок, включая, конечно, армию. Поэтому сегодня вместо одной сильной объединенной армии, развернутой для отражения возможной агрессии извне, две меньшие отдельные армии вынуждены защищать границы субконтинента. И вместо того чтобы вместе смотреть наружу, эти две армии теперь обращены друг к другу через Кашмирскую линию контроля, из-за которой враждуют Индия и Пакистан.
Как и в случае израильско-арабского спора, горечь и страх перед соседом привели к тому, что на оборону потратили огромные суммы, крайне необходимые для здравоохранения, жилья, образования и других программ, которые улучшили бы уровень жизни людей.
Для Пакистана это разделение означало дополнительные сложности. Не только сам Пакистан отделился от Индии, но и его западная часть была отделена от восточной части полосой индийской территории шириной примерно в 1300 километров. И разрез этот получился не таким уж аккуратным, потому что миллионы индусов и сикхов все еще оставались на мусульманской территории, а миллионы мусульман – в районах, которые отошли к Индии.
Именно на фоне этих фактов мы, американцы, должны уже сегодня рассматривать проблемы Пакистана и Индии, если хотим понять существующие условия и важность разумной и эффективной помощи.
Некоторые чиновники, с которыми мне довелось пообщаться, описывали трудности тех первых дней независимости, когда они пытались создать правительство. Они работали почти в голых зданиях. У них не было ни письменных столов, ни карандашей, ни пишущих машинок, ни бумаги, осталось мало телефонов. Они сидели на упаковочных коробках, писали на упаковочных коробках и иногда даже складывали их на ночь в импровизированные кровати. Не было ни архивов, ни статистики. Что еще более серьезно, существовала – и до сих пор существует – серьезная нехватка такого рода квалифицированных кадров, без которых работа правительства почти невозможна. Ряд членов первого кабинета никогда прежде не занимал подобных постов. Не было ни бухгалтеров, ни стенографисток, ни простых служащих.
На самом верху были и, конечно, есть несколько чрезвычайно талантливых людей, которым удалось заставить правительство работать. Многие молодые люди сейчас интенсивно обучаются разным профессиям на государственной службе. В этом фонд Форда оказывает неоценимую помощь как в Индии, так и в Пакистане.
Я познакомилась с Бегум Лиакат Али-хан на заседании Генеральной ассамблеи в Париже, и тогда она показалась мне восхитительным человеком. После убийства ее мужа, которое потрясло весь мир, Бегум посвятила себя попыткам осуществить его планы ради своего народа. Именно благодаря лидерству и примеру Бегум Хусейн Малик женщины Пакистана начали освобождаться от ограничений, которые налагали традиции. Главным инструментом, с помощью которого они выполняют свою поистине великолепную работу, стала Общепакистанская ассоциация женщин, которая занимается созданием медицинских клиник, образовательных центров, распространяет информацию о методах ведения сельского хозяйства, развивает навыки и ремесла.
Как и все страны Ближнего Востока и Азии, Пакистан испытывает серьезные трудности из-за нехватки технических экспертов, квалифицированных специалистов для разработки, оценки и осуществления необходимых программ развития. Для удовлетворения этой потребности правительство Пакистана, Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН, Экономическая и социальная комиссия для Азии и Дальнего Востока и Международный банк пошли на мудрое сотрудничество в создании такого центра на территории Пакистана, в котором можно было бы пройти подготовку. Мне кажется, что это лучший вид международного мышления и сотрудничества.
Дух народа Пакистана трудно забыть. В нем есть мужество и большая жизненная сила. Он полон решимости добиться успеха своего правительства, с их нацией как сплоченной силой. Беседуя с людьми, стоящими во главе этого правительства, я убедилась, что их преданность и разумный подход при решительной поддержке народа не могут не сделать Пакистан великой страной.
Мы приземлились в Нью-Дели 27 февраля, и я была шокирована, обнаружив там премьер-министра Неру, который приветствовал меня вместе с рядом других официальных лиц и своей сестрой мадам Пандит, главой делегации Индии в ООН. Я была очень рада обнаружить среди встречающих и посла Честера Боулза с женой. В них я видела своих хороших друзей, которых знала много лет.
Мы поехали прямо в Дом правительства, официальный дом президента Индии Раджендры Прасада, где, как того требовал протокол, должны были провести первую ночь. На следующий день нам предстояло переехать в дом премьер-министра и остаться у него до конца нашего визита.
Во время первой встречи я спросила премьер-министра Неру о статье о недавних выборах в Индии, которую прочитала перед отъездом из Соединенных Штатов. В ней рассказывалось, как люди целыми днями пробирались через кишащие тиграми джунгли, чтобы отдать свой голос, как некоторые примитивные племена проходили по несколько километров через пустыни, дуя в маленькие флейты и, наконец, достигнув места назначения, объявляли, что они пришли поклониться «богу Голоса». Из 360 миллионов жителей Индии проголосовали 90 миллионов.
Я сказала премьер-министру Неру, что достаточно долго наблюдала за политической жизнью, чтобы понимать, что без проведения замечательной предвыборной кампании не произойдет большого волеизъявления избирателей. Он пригласил меня в свой кабинет и показал карту на стене, на которой прослеживались все его предвыборные поездки с количеством миль, которые он преодолел по воздуху, на поезде, лодке и автомобиле – всего 25 732 (или 41 411 км). Однако в это число не входят расстояния, которые он проехал на повозке, запряженной волами, верхом на лошади и прошел пешком. В нижней части карты виднелась строка, которая гласила: «Премьер-министр, по приблизительным оценкам, лично поговорил с тридцатью миллионами потенциальных избирателей».
Первые два года независимости Индии осложнились, как и в Пакистане, острой проблемой переселения беженцев. Были изучены потребности страны, но предстояло сделать еще очень многое и все это срочно.
Тем не менее, хоть Индии и предстоит еще большой путь, она положила вдохновляющее начало. Эта новая демократия, по-видимому, вызывает у ее лидеров такую же страстную преданность, какую наши предки испытывали к демократическому правительству, создавая его в Америке. Возможно, это один из величайших вкладов, который молодые демократии могут внести в развитие старых. Мы стали черствыми, мы принимаем все как должное. Возможно, нам стоит обратиться к людям, которые переходят реки вброд и проходят километры сквозь джунгли, чтобы проголосовать за идею, которая, по их мнению, сделает эту страну достойным местом для жизни.
Индийские лидеры
