мудрым. Поэтому ваша задача - приручить дракона и только потом снять с него цепи, чтобы оседлать его во славу возвышенной посредственности. Гнев слаб и жесток, когда он не служит справедливости, то есть большему социальному резонансу. Но когда он согласован с вашим глубочайшим чувством истинного и правильного, когда он согласован с целями, ради которых никогда не нужно говорить ложь, потому что все ваши действия самоочевидны, ваш гнев может потрясти основы опытного космоса и спасти человечество.
Так что цель не оправдывает средства. И никогда не оправдывают. Справедливость, по определению, - это когда ваши средства, а не цели, четко оправданы; когда каждая проверка и каждый вопрос делают обоснование ваших действий все более ясным и гладким. Если вы совершаете только оправданные действия, трудно понять, как они могут привести к неоправданным результатам.
Интересно, что если вы действуете оправданно, то формулировки ваших целей начинают развиваться сами собой. Наши цели и ценности опускаются, но не вниз, а поднимаются к большим высотам. Стойки ворот сдвигаются не потому, что кто-то другой подтасовывает игру, а потому, что вы играете во все более полезную игру. И тогда вы начинаете пытаться забивать лучшие голы, более достойные голы, голы, которые делают игру лучше. Сравните это с тем, что вы сначала ставите перед собой великую цель, а потом делаете смесь хороших и плохих вещей, чтобы достичь ее: в итоге вы будете служить совсем другой цели, но не лучшей, чем вы себе представляли.
Следовательно, праведный гнев определяется тем, что он не боится открытости, свободного потока информации, проверки и критики. Он не нуждается в секретах. Именно поэтому он является настоящим источником мужества, способности сдерживать и преодолевать страх - даже самый глубокий экзистенциальный ужас, который является оборотной стороной гнева. Вам не нужно бояться, что вас спросят, потому что у вас есть ответ, или, по крайней мере, вы настроены на поиск самых лучших ответов, чтобы оправдать свои действия. Не оправдания, а настоящие ответы на вопрос, почему вы поступаете так, как поступаете.
И вот в чем дело: гнев, доведенный до такого применения, до такой священной войны, перестает быть болезненным для своего носителя. Он поет и звенит в каждой клеточке вашего тела: Я здесь, я ответственен, и я жив. Борьба перерождается в игру.
Что же тогда можно сказать о глазах Бога, о воображаемом существе, которое может судить о поступках каждого из нас? Когда вы усмиряете ярость и высвобождаете свои силы, вы начинаете влиять на мир гораздо сильнее. Как же вы узнаете, было ли все это к лучшему или к худшему в судный день? В конце концов, ваше чувство справедливости - это всего лишь ваше собственное чувство. Оно не универсально и не может быть универсальным.
Вот где нам нужен враг. По большому счету, враг - это наш ближайший друг. Не тот "враг", которого вы выдумали, чтобы было на кого свалить вину. Ваш настоящий враг - тот, кто искренне служит целям, противоречащим вашим собственным. Вот как я думаю об этом.
Ваша карта мира, из которой вы черпаете способность представлять, что правильно и что неправильно в той или иной ситуации, всегда, по определению, несовершенна. Поэтому ваша священная война, ваша игровая борьба также всегда несовершенна, это глупость в глазах постулируемого всеведущего Бога. Но если вы доводите свою истину до конца и с оправданным упорством боретесь за достижение своих этических целей, вы делаете все возможное, чтобы сыграть свою роль в большем развивающемся целом. Это приведет к тому, что вы встретите (и обретете) не только новых друзей и союзников, но и все большее число прямых противников. И они вполне могут быть такими же обоснованными, как и вы, только с их позиций на других картах смысла. Таким образом, ваши мировоззрения вступают во взаимную борьбу, которая так же интимна, как обмен идеями и взглядами между друзьями, и именно здесь происходит настоящий фейерверк правды и справедливости. Бог видит не ваши индивидуальные действия ("О, вот благочестивый молодой человек, который в точности исполняет мои приказы, как это очаровательно!" - вероятно, не так рассуждал бы всевидящий Бог). Он/Она/Они увидели бы ваш уникальный вклад в более крупное, формирующееся целое. Человеческие существа относительны, частичны и конкретны; Бог абсолютен, целостен и универсален. Бог оценивает ваш вклад в целое, которое больше вас самих.
Таким образом, мы оказываемся в решающей точке для понимания того, как следует укрощать гнев: ваши враги не являются вашими врагами - только не в глазах Бога. Бог содержит в себе множественность, у Бога есть все перспективы, "взгляд из ниоткуда", который не принадлежит ни одному конкретному существу; все мы, конкретные существа, по определению должны быть лишь частью целого. Таким образом, люди, с которыми вы вступаете в конфликт, могут казаться с вашего места подлыми и проклятыми - тонной злого мусора. Но если вы будете сражаться с ними до самых врат ада, до самых темных уголков человеческого существования, вы увидите, что они все это время были вашими братьями и сестрами. Они - часть единого целого, и тот факт, что они вызвали у вас чувство несправедливости и ярости, вполне может стать одним из величайших подарков в вашей жизни. Я не говорю, что вы должны быть добры к ним; я говорю, что вы должны довести свой праведный гнев до конца, но всегда держать его в рамках этики, сохраняя игривость борьбы.
Поэтому никогда не пытайтесь уничтожить своих врагов. Смакуйте их. Уважайте их. Понятно, что вам хочется наброситься на их лицемерные задницы угнетателей. Если вы честны с собой, то так оно и есть. Но ваши враги так же полезны, как и ваши союзники и друзья, только в качестве интимных партнеров по жизни. Вместе, через конфликт, вы приближаете друг друга к большей истине, даже если эта истина может быть достигнута только кем-то другим в более поздний момент времени - возможно, тем, кто размышляет о вашем конфликте и извлекает из него уроки. Думаю, именно поэтому Ганди настаивал на том, чтобы никогда не убивать живых существ: тем самым вы уничтожаете часть истины, то есть уникальную перспективу этого существа. Никакая яростная месть никогда не исправит мир.
В качестве социологической справки: Бельгийский теоретик Шанталь Муффе сформулировала то, что она назвала агонистической демократией, то есть положение о том, что демократия и вытекающая из нее политика развиваются в равной степени как через конфликт идей и интересов, так и через дружеские дискуссии об общих интересах. Цель наших демократий
