очевидно, успокоенный.
Первым фото оказался снимок матери Гарри в Хогвартсе с хмурым темноволосым мальчиком.
— О-о-о, она симпатичная, — заметил Тео.
— А кто этот парень? — поинтересовался Рон.
— Не знаю, — ответил Гарри. — Кто-то из её друзей, наверное. Говорят, я очень похож на моего… на Джеймса, так что это не он.
— Надо это узнать, — предложила Гермиона, — поищем в Хогвартсе записи того же времени, когда здесь были твои родители — возможно, найдём фотографию всей школы. Тогда фото иногда брали с собой. Она, наверное, даже была бы подписанной… — У неё был такой взгляд, который означал, что ей в голову пришёл план, и Гарри поторопился остановить её. Он хотел поскорее с этим покончить.
— Может, позже.
На следующей фотографии он дрался за ложку, которой мать кормила Гарри. Мальчик сжал её в зубах, очевидно, отказываясь возвращать.
— Заноза в заднице, уже тогда, — заметил Блейз, слегка улыбнувшись. Гарри покраснел.
«Думаю, всё не так уж плохо…»
На следующем фото Лили держала Гарри на бедре, пока хлопотала у плиты. Он широко улыбался, запустив руки в её волосы, и Гарри увидел кое-что, чего раньше не замечал.
— Посмотрите на её волосы!
Все присмотрелись, и Тео удивлённо рассмеялся. Прядь волос, зажатая в крошечном детском кулачке, была ярко-розовой, как жвачка.
— Гарри, — расхохоталась Гермиона, — ты не мог просто слюни на неё пускать, как нормальный ребёнок?
— Конечно нет! — возмущённо вскинулся Рон. — Он волшебник! Он никогда бы не сделал что-то настолько недостойное!
— Э-м-м, Рон, — мягко начал Блейз, — может, ты взглянешь на следующую, прежде чем такое заявлять?
Гарри и Рон одновременно посмотрели на снимок, и Гарри снова покраснел. Видимо, кто-то совершил ошибку, дав ему миску, полную ломтиков банана. На фотографии он разминал их кулаками по столешнице, разбрасывая банановую кашу по всей кухне. А его мать, уперев руки в бока, хоть и пыталась свирепо смотреть, но было совершенно очевидно, что она правда не может ничего сделать. Когда картинка переместилась, кусочек банана полетел прямо ей в лоб, а Гарри рассмеялся.
— Эм-м… ладно, хорошо. Я проиграл, — капитулировал Рон.
— Я веду себя очень достойно! — возразил Гарри. — Война — грязное дело!
Это было уже слишком для Тео и Гермионы, обессилевшим от хохота.
— Подождите, пока я не увижу ваши детские фотографии, — заявил Гарри, притворно нахмурившись. — Уверен, вы все там едите свою утиную фуа-гра на тостах с предельной серьёзностью и достоинством.
— Не совсем, — признался Тео, всё ещё смеясь, — но помню, как стрелял горохом с помощью ложки в голову папе на престижном званом обеде.
***
Северус явился к кабинету Дамблдора, свирепо зыркнув на поспешно отскочившую горгулью, нетерпеливо поднялся по волшебному эскалатору и вошёл к директору, едва дождавшись, когда ему откроют дверь. И не успел Дамблдор предложить, как всегда, чай, печенье и лимонные дольки, Северус спросил:
— Скажите, директор, вы намерены убить меня?
— Мальчик мой, — Альбус спокойно посмотрел на зельевара, — я не имею ни малейшего представления, о чём ты говоришь.
— О мальчишке, Альбус. Вы сказали, что намеревались сделать меня его наставником. Вы, очевидно, не учли тот факт, что это может стоить мне жизни.
— Я не вижу причин, по которым это должно подвергать тебя большей опасности, — Альбус нахмурился, — чем во времена твоего шпионажа.
— Тогда вы совсем ослепли, Альбус. Мальчишка требует, чтобы я при всех обращался с ним так же, как и наедине. Конечно, будет требовать! Иначе как он вообще может мне доверять? Вы понимаете, как быстро выяснится, что я оберегаю Мальчика-Который-Выжил? И вы думаете, я продолжу шпионить для Ордена?!
— Нет, не думаю, — спокойно ответил Альбус.
— И… вы… вы так не думаете?
— Конечно нет. Вопреки распространённому мнению, я не идиот, Северус. Я знал, что если эта история с Гарри сработает, тебе придётся рано или поздно отказаться от шпионажа. Признаюсь, не ожидал этого так скоро…
— Вы… вы знали. Если вы знали, что это помешает моему шпионажу, зачем вы потребовали от меня наставничества?! Я шпион, Альбус. Вот кто я такой, вот всё, зачем я вам нужен. Что ещё Ордену от меня надо, как не шпионаж?
— У меня сложилось впечатление, что ты ненавидел шпионаж, Северус.
— Разумеется, я его ненавидел! Даже будь у меня сумасшедшие взгляды, я никогда не буду настолько идиотом, чтобы наслаждаться местом в рядах Пожирателей Смерти. Это цена, которую я плачу, Альбус. Я принял метку! Я убил Лили! Самое меньшее, что я могу сделать, это…
— Позаботиться о её сыне. Я счёл это более важным.
«Я мог бы вернуть себе доброе имя. Все эти подозрения, злые взгляды. Я мог бы открыто советовать своим ученикам держаться подальше от Тёмного Лорда».
— Меня убьют, Альбус. Другим, может, и всё равно, но Малфои и Лестрейнджи, по крайней мере, не воспримут доброжелательно, что я предал их Лорда.
— Ты говорил, что Нарцисса в первую очередь привязана к Драко?
— Так и есть, но Люциус убьёт меня на месте, если ему это сойдёт с рук, и я не хочу видеть Нарциссу, если она решит, что мой выбор поставил под угрозу её сына. И, конечно, Беллатриса могла бы справиться со всем сама.
— Думаю, ты себя недооцениваешь.
— Я не знаю. Я бывалый дуэлянт, Альбус, но соперничать с тварью фанатичной преданности и неистовости берсерка* я не могу. Эта женщина не знает страха и не думает ни о чём, что не совпадает с желаниями Тёмного Лорда
— Ты говоришь о ней как о каком-то существе.
— Это ещё мягко сказано, Альбус. Я никогда не видел такого безумия, даже в семье Блэков. Но неважно, уже слишком поздно беспокоиться о моей погибели. По крайней мере, другие члены Ордена наконец-то узнают наверняка, что я отрёкся от Тёмного Лорда.
«Я буду свободен. Наконец-то, наконец я смогу освободиться от Тёмного Лорда. Наконец-то я смогу показать этим ублюдкам, что я не просто грязь у них под ногами».
Снейп почувствовал лёгкий укол вины за тех немногих в Ордене, кто, как и Минерва, доверял ему. Как бы сильно он ни ссорился с пожилой женщиной, он всегда был ей за всё благодарен. Но, несмотря на это, мысль о том, чтобы бросить в лицо Ордену свою истинную преданность, вызвала у
