– Николаев, озаботься! – кивнул я на застывшие в живописных позах тела. – Коридор на тебе. Остальные за мной!
Осторожно вписавшись в поворот, мы уперлись в массивную двустворчатую дверь, украшенную табличкой «Резервная рубка. Посторонним вход воспрещен». Рассредоточились по звеньям с обеих сторон дверного проема, спинами к стене. Похоже, мы на месте.
– Бергер, контролируешь левый коридор!
Рядовой без лишних слов скрылся за поворотом.
– Серверная захвачена! – раздался в эфире голос командира третьего отделения.
С интервалом в секунду доложился Синий-пять-первый:
– Двигательный отсек под контролем!
Ага, первые хорошие новости! Две точки из пяти намеченных уже наши. Интересно, как дела на «Бретёре»?
– Внимание, «синие»! «Красные» один и два проникли в шлюз, опасайтесь «дружественного» огня! – Вот он, Барановский, легок на помине.
Что ж, операция, похоже, развивалась согласно плану.
– Здесь Синий-четыре-первый, нужна помощь в ходовой рубке! Натолкнулся на ожесточенное сопротивление!
– Резерв, вперед! – среагировал я. – Четыре-первый, как обстановка?
– Троих нейтрализовали, еще четверо заперлись в рубке и садят очередями на любой шорох! – проорал командир четвертого отделения.
И впрямь, шумновато у них там.
– Принял. Жди подкрепление, вперед не суйся.
– Есть!
Все, цэу раздал, пора к собственным проблемам возвращаться.
– Здесь Синий-один-первый, бог из машины, слышишь меня?
– Так точно!
– Нужна картинка. Мне из резервной рубки, четыре-первому – из ходовой.
– Хм, – замялся компьютерщик, – ага, есть. Пять секунд. Ловите канал.
В уголке дисплея заморгало изображение с камеры видеонаблюдения. Активировав рабочее пространство, я развернул квадратик почти на весь экран и принялся вдумчиво анализировать расстановку сил. В резервной рубке, как и показывала схема ранее, находились три человека – двое с «манлихерами», в устаревших десантных костюмах, как тот памятный афрофранцуз с острова Птичий, затравленно озирались по сторонам, сопровождая взгляды движениями стволов, а третий склонился над командирским «троном». Этот третий защитным снаряжением также не пренебрег, но вооружен был куда экзотичнее – в левой руке держал стволом вверх древний «дезерт игл», судя по размеру рукояти и очертаниям ствола, даже не гаусс, а с пороховыми патронами. Такое пижонство могла себе позволить только птица высокого полета. Люди приземленные, к каковым относились остальные двое, предпочитали более надежное и практичное оружие. Стало быть, расклад такой – в рубке двое телохранов и клановская шишка, наверняка готовят какую-нибудь пакость.
– Здесь Синий-один-первый, нужен выход на систему оповещения!
– Общий канал или конкретное помещение? – уточнил давешний компьютерщик.
Видимо, он целенаправленно следил за моим отделением, очень уж оперативно отозвался.
– Резервная рубка.
– Один момент. Готово! Канал семнадцать.
– Спасибо, бог из машины! – поблагодарил я и попросил: – Как скажу слово «идиот», открой дверь.
– Принял!
– Парни, готовим «глушилки», каждый по две штуки! – распорядился я, настроившись на закрытый канал группы. – Следите за моими словами, после «идиота» кидаем все одновременно. Сержант Иванов, Лемаев, – остаетесь на подстраховке. Миш, мы с тобой входим. Левый телохран твой. Остальных беру я. Вопросы? Вопросов нет.
Аккуратно пристроив неудобный «глушак» на полу у стены, я приготовил пару «глушилок» и переключился на семнадцатый канал.
– Господа пираты, минуту внимания!
Окошко камеры я предусмотрительно оставил в развернутом виде, так что реакция боевиков меня весьма позабавила: телохранители профессионально зафиксировали стволы на скрытом в стене динамике, а пижон чуть было не выронил свой раритет, дернувшись всем телом.
– Ты кто?! – растерянно заорал он и принялся вертеть головой в поисках источника звука.
– С вами говорит капитан-лейтенант Тарасов, командир штурмового отряда, фрегат «Отважный». Сопротивление бесполезно, корабль практически захвачен. Предлагаю сдаться добровольно, в противном случае мы применим силу.
– Артиллерийская рубка захвачена! – уловил я краем сознания доклад командира второго отделения.
Вот, почти не соврал. Осталось лишь ходовую рубку прибрать к рукам.
– Да пошел ты! – взвизгнул пижон и выпалил из своей «дуры» в облицовку динамика.
– Парень, ты идиот! – сочувственно проговорил я, взвешивая в руках «глушилки».
Компьютерщик намек понял правильно – не успел я договорить, как створки стремительно разъехались, утонув в переборке. Мы с сержантом одновременно высунулись из-за косяков, зашвырнули «глушилки» в рубку и уступили место Мишке с Лемаевым. Те тоже закатили внутрь по паре гостинцев и поспешили укрыться за стенами. Рвануло со страшной силой, ярчайшая вспышка едва не ослепила сенсоры скафандра, но фильтры справились, и я оперативно запрыгнул во все еще открытый проем, краем глаза уловив движение зама. У нас за спинами с сухим треском сошлись створки, перекрывая выход, и тут же по ним ударили струи унитаров, выпущенные из двух стволов – хорошие у пижона телохраны, на рефлексах садят, на звук. Однако нас с Мишкой на линии огня уже не было – я скрючился за перегородкой релакс-зоны, практически не отличавшейся от таковой на «Отважном», а Иванов достаточно комфортно устроился за массивной консолью резервного поста связи.
Я поймал Мишкин взгляд, ткнул в «глушилку» на поясе. Тот кивнул и свернул головы сразу двум ребристым чушкам, видимо, для надежности. Впрочем, я поступил аналогично – уж если после первой атаки телохраны сумели сохранить боеспособность, то на средствах поражения экономить себе дороже. Бросил взгляд на съежившуюся картинку с камеры, хмыкнул удовлетворенно – трясущий головой пижон перекрыл телохранителю линию огня и находился от меня метрах в четырех. Однако оружие не потерял, держал его теперь как положено – в правой руке, стволом в сторону потенциальной опасности. Охранник почти у самой стены, полностью занятой обзорным экраном. Мишкин клиент вообще в стороне, водит стволом, но палить по переборке перестал – боезапас экономит. Собственно, с момента нашего проникновения в рубку прошло не более пяти секунд, опомниться толком боевики не успели.
– Давай! – крикнул я Мишке и зашвырнул «глушилки» под ноги пижону, перекинув их через перегородку.
Снова рвануло, и я выпрыгнул из укрытия, на ходу вырвав из ножен на груди верный «стерх». Тот самый, с которым на Ахерон ходил. Одним стремительным рывком преодолев отделявшее от пижона расстояние, я сместился немного вбок, выполнив айкидошный вход снаружи, и от души рубанул по запястью вооруженной руки. Все-таки бронекостюм, даже десантного образца, – это вам не средневековый доспех: уязвимых для поражения холодным оружием мест в нем достаточно. Защитное поле на такое воздействие не реагирует, а эластичные соединения броневых пластин в суставах бритвенно-острому лезвию из спецсплава противостоять не могут. Вот и сейчас клинок легко рассек армированное волокно манжета, а заодно и кости с мышцами, так что практически отсеченная кисть под тяжестью оружия повисла на клочке кожи и узкой полоске ткани. Из перерубленных артерий брызнула кровь, но ошарашенный двойной дозой светозвукового воздействия боевик заорать не успел – обратным движением я вонзил нож ему в подмышечную впадину, перерезая легкое. Он тут же захлебнулся кровью и обмяк, позволив мне беспрепятственно захватить локтевым сгибом левой руки шею и закрыться его телом от подозрительно быстро оклемавшегося телохранителя.
