вам за это благодарен, — благородный чуть поклонился матону, приложив руку к груди.
На этом главный вопрос встречи, по словам Хубара, был решён. Дальше мы коротко обсудили дату выезда, да всякие мелочи о разделениях обязанностей в лагерях. В основном все нюансы обсуждали Хубар и Касуй; Клаус коротко сообщил, что матоны готовы ехать в любой назначенный день; а наёмник и я молча переглядывались, многозначно и с явным желанием как можно быстрее промотать время вперёд. Вот только ставлю свой бедный хвостик на отсечение, что перемотку мы собирались остановить в разные дни.
В итоге выезд назначили на третий день. Когда мы с Клаусом ушли из лагеря наёмников и остались наедине — матон недвусмысленно намекнул, что следующие дни я обязан проводить на тренировочном поле. Завтра повторится вчерашняя тренировка, а вот послезавтра участвовать мне в полноценном бое двух групп матонов. Узнав об этой замечательной и крайне многообещающей новости — я мысленно приготовился ехать к скверне в качестве отбивной из драконятины.
В пристройке архива Густах с наслаждением попивал чай в компании инструментов, тисков и недавно разведённого пахучего состава для корешков книг. Моему появлению наставник обрадовался. Предложив горячего напитка, Густах участливо справился о намечающемся походе. Впервые магистрат выделяет на охрану ученика аж восемь матонов, включая одного из главных. Вот наставник и интересовался, всё ли гладко пройдёт.
Я не знал, что ответить: вся моя задумка пошла известной тропинкой прямиком в скверну. Я должен был быть единственным представителем церкви и, пользуясь некоторой привилегией, не собирался подходить к скверному месту ближе полкилометра. Пришлось бы пободаться с благородным и наёмниками, но я всяко бы справился. А теперь, что? Теперь компанию мне составит Хубар, пожри его скверна вместе с церковью, наёмниками, благородными и прочими не самыми приятными личностями. Теперь мне придётся зайти в скверну, а значит — быть беде. Надеюсь, матоны припасли оберег для одного морщинистого разумного. Вроде бы об этом говорил Клаус, а значит — не всё так плохо. Есть одна интересная идея, если я правильно понял книгу про защитные обереги.
— Это будет интересный опыт. Я впервые участвую в подобном, — я весело хмыкнул.
Мы с наставником немного поговорили о его прошедшем экзамене. Теперь Густах мог выезжать из академии для закупки ингредиентов для восстановления книги и прочего. Сделав невозможное, он доказал, что не собирается вредить академии, а наоборот — он её верная часть. Дальше наш разговор перешёл на обсуждение моего будущего жезла и подобранного списка умений. Добытая сердечная жила гоблина-чемпиона более чем пригодна для любых умений, но ещё следовало подобрать верхние элементы жезла, драгоценные камни или полоски металла, достать рукоять и выбрать клей.
— Клей оставь напоследок, когда всё остальное соберёшь. Вместо «Малого шара огня» возьми «Ком земли». Ты же собираешься использовать жезл как средство против брони? Значит, тебе нужен «Ком земли», — Густах аккуратно постучал пальцем по своему жезлу. — Любой «Шар огня», обычно, применяют против «Щита магии». Летят как «Стрела магии», и немного обжигают кожу, но ничего больше. А вот «Комом земли» можно выбить незащищённое колено, если удачно попадёшь.
— Тогда с рукоятью мне всё понятно. Добуду и подготовлю Жиаклитский стебель.
— Было бы странно ожидать, что будущий магос не воспользуется заллаями, — Густах усмехнулся. — Верхние элементы тоже добудешь из порождений?
— Среди них выбор маленький. Лучше металл, серебро или платина. И камень для «Кома земли».
— Изумруд, на самый верх жезла, — Густах на секунду задумался. — Жезл будешь создавать, скорее всего, в лаборатории у тёмного эльфа. Поспрашивай у него про всё это. Если уж собрался использовать заллаю в рукояти, то и на клей не поскупись. Есть рецепт с корнем Фласкарского ивового энта скверны, Хлар’ан должен знать больше.
Совет наставника был дельным, но в нём кое-что было странным. На скверном материке я уже делал клей из оранжевого корня и скорлупы яиц хитца — но разумные не знаю о существовании последних. Ни в одной из книг не указано, чтобы хоть кто-то обнаружил кладку яиц в паутинчатой сетке. Её можно найти только за защитной пятикилометровой зоной, в истинном сосредоточении скверны, а туда никто не добирался. По крайней мере, в изученный мною книгах ничего о подобных яйцах не говорится, как и о мицелиевых коконах и прочем.
— Скажи, я никак не могу купить кристалл магической энергии? — Густах в ответ покачал головой. — Неужели и торговлю кристаллами подмяли под себя благородные?
— Нет, ты что? Академия бы перестала существовать, случись такое, — наставник махнул рукой в сторону академического городка. — Академия — это не только кристалляриумная мастерская, но и десятки мастерских в академическом городке. Разумные нерушимой клятвой связаны с академией, предлагая ей свою жизнь взамен на право проведения исследований. Отдавая академии плоды исследований, они каждый день рискуют жизнями в надежде внести свои имена в анналы мира. И за это маги, алхимики, писчие, мастеровые и прочие хотят хотя бы не голодать. С этим у нашей великой академии и так проблемы. Империя рассчитывала забрать торговлю кристаллами, и академия бы… Нет, она бы не исчезла, Ликус, но ни ты, ни я, ни многие другие в ней уже находится не смогли.
— Всё же, у меня есть шанс купить кристалл?
— Если тебе он нужен через несколько лет, — Густах по-доброму усмехнулся и рассказал то, о чём я не догадывался, но всяко мог бы предположить.
Академия не старушка на привокзальной площади, кристаллы маны как пирожки с рук не продаёт. Для этого существует специальный договор с торговыми домами, лигами и гильдиями. От имени академии они торгуют кристаллами, отчисляя львиную прибыль академии. А так как производство этих хранилищ магической энергии довольно сложно и трудоёмко — то очередь из заказчиков заканчивается как раз где-то через года три. И это крайне скверно, ведь мне для эксперимента нужен лишь куцый кристалл. Я хотел проверить, перейдёт ли скверна из него в магическое устройство. Осталось только уповать, что смогу достать кристалл через остроухого торговца Илура.
Я окинул взглядом пристройку с её инструментами, тисками, банками с клеем и растворами, тонкие дощечки для обложек, нитки для скрепления страниц и прочее — и задумчиво уставился на Густаха.
— У меня просьба есть. Серьёзная. И я хочу надеяться, что она останется между нами.
Густаху мои слова не понравились. Он решил, что я собираюсь осуществить ограблении века или что-то подобное, связаное с кристаллами маны — но мне нужно было нечто иное. Моя просьба настолько ошарашила архивария, что он от недоумения аж скривился. Но, всё же, согласился помочь в ответ на спасённую
