Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
она будет развиваться. Авторитетного слова иерархов, которое могло бы противостоять этой болезни, мы не слышим.
Я глубоко убежден в том, что высокая духовность несовместима с ксенофобией и антисемитизмом: свой-чужой — это племенное сознание, пещерное отношение к многообразию культур мира. Особенно опасно такое отношение в религии, церкви. Спасение 100 миллионов христиан чудовищно гибелью оставшихся шести миллиардов. «Истинная вера», «правоверие», «русский Христос», «чужаки», «неверные» — это просто несусветная глупость, ограниченность, нетерпимость, злоба, дикость. Одно то, что католикам разрешено исповедоваться и причащаться у православных священников, а православным — категорически запрещено у католических, многое говорит само за себя… Я умалчиваю о дикости дожившего до наших дней запрета на епископство женщин… Показательно, что Зарубежная РПЦ признала Павла Флоренского новомучеником, а Московский патриархат и здесь следовал в русле власти. Такая вот «культура», такая вот «высокая духовность»…
Руководство РПЦ в лучших традициях советской власти продолжает бороться не только с «чужими», но с инакомыслием в собственных рядах. Возмутительным является случай чуть ли не «отлучения» от церкви игумена Вениамина (Новика), кандидата богословия, преподавателя Санкт-Петербургской Православной Академии, вся «вина» которого заключалась в том, что он выразил публичный протест против принятого Думой позорного закона о свободе совести, в котором «попираются все правовые нормы». «Кто думает таким образом сохранить свою национальную идентичность, тот ее вовсе потеряет», — написал «крамольник». Церковь отреагировала на «крамолу» молниеносно, резолюция патриарха гласила: «Такие люди не могут преподавать в православных духовных школах». На этом основании распоряжением ректора Академии епископа Тихвинского Константина о. Вениамин был уволен из академии «в связи с несоответствием занимаемой должности»…
Усиление националистических тенденций внутри православия ведет к подмене христианских идеалов национально-православной идеологией, создает благоприятные условия для деятельности тех сил, которые вынашивают планы установления в России национально-православной диктатуры. Сотрудничество церкви с национал-радикалами приносит последним немалые политические дивиденды, способствует их организационному и идеологическому укреплению, распространению в массах нацистских идей. Молчаливое попустительство церковных иерархов, отсутствие противодействия с их стороны этим процессам становится сегодня одним из факторов, способствующих нарастанию агрессивного национализма в стране… При непосредственном участии отдельных представителей православного клира идет процесс идейного и организационного оформления русского националистического движения по образцу российских черносотенных православно-монархических организаций начала XX века либо европейских фашистских движений 20–40-х годов…
Увы, на протяжении веков русское православие жило почти исключительно запретами и ограничениями. Дай русской православной церкви волю, большевикам нечего было бы делать в несчастной стране… Смотрите, стоило новым российским микромегасам приобрести собственных духовников, как им уже подавай и «государственную религию», и «воцерковление» всех россиян, и возвращение в школы священников, и «закон божий» в классах, и требования передать десятую часть от государственных доходов в управление патриарху и Синоду, и подчинение телевидения церковной цензуре…
Кстати, насаждая уроки закона божьего в школах, РПЦ выставляет себя спасительницей неокрепших детских душ от тлетворного влияния Запада. Новые духовные отцы нации не осознают, что дополнительная нагрузка способна вызвать лишь отвращение детей, как это происходит, например, с русской литературой.
Навязываемая властью клерикализация российского общества и активное проникновение церкви в школы, университеты и вообще во все сферы общественной жизни вызывает протесты не только со стороны академиков-материалистов[246].
Кстати, я считаю такой подход ученых продолжением тоталитаризма: наука — такой же институт общества, как и религия, и ее «огосударствление» не дает права определять, чему жить, а чему не существовать[247].
Нынешнее российское «воцерковление» — лишь очередной виток социального лицемерия клира и паствы, хуже того — йехуистский образец новой пропагандистско-тоталитарной акции, столь напоминающей недавнюю «генеральную линию партии». Типичный пример тому — позорный фильм Тихона (Шевкунова) «Гибель империи. Византийский урок», в котором гибель совести конкурирует лишь с уроком ксенофобии и сервильностью рабства. Темные водовороты русской «духовности» веками засасывали русскую интеллигенцию в омуты ксенофобии и антисемитизма. Черное в России издавна выдавалось за белое, изо всех нор лезли чудовища подсознания, достойные «Капричосов» Гойи… Свидетельствует публицист Владимир Можегов:
Костями тысяч и тысяч жертв религиозного возрождения усеяны наши духовные дороги. И сегодня «синдром неофита», который начал поражать уже не только нашу культурную элиту, но и высшую бюрократию, кажется мне самым угрожающим явлением, гораздо более опасным, чем пресловутый «православный фашизм». Бюрократ не станет заигрывать с черносотенным (розлива К. Душенова) фашизмом, который слишком легко заклеймить. Последний — удел маргиналов или тонких творческих натур. Зато немалой популярностью в наших силовых ведомствах пользуются, говорят, «Русская доктрина», «Русский проект» и другие экзотические проекты тоталитарного «обустройства России».
И если плоды «духовного возрождения» девяностых — от «народного православия» с епископом Диомидом до пензенских сидельцев — уже налицо, есть смысл задуматься над тем, чего можно ожидать от сегодняшнего массового воцерковления бюрократии — этой адской смеси сервильности, жадности и неофитства, отчужденных от всякой реальности и настоенных на безоглядной воле к самооправданию и самообожествлению.
«Синдром неофита» — вещь слишком взрывоопасная, особенно когда им оказываются заражены люди, в руках которых сконцентрирована власть. Единственным же антидотом против его гремучего яда может быть трезвость. А с этим, увы, дела обстоят у нас еще более плачевно. И вот, пожалуйста, доказательство: если тревожно воцерковляющемуся Михаилу Леонтьеву нынешний государственный строй представляется либеральной демократией, то в сознании наших либералов тот же самый строй предстает азиатской деспотией со страшным засевшим в Кремле лубянским упырем, по сравнению с которым даже Иосиф Сталин выглядит расшалившимся школьником.
Сегодня РПЦ — самый активный критик двух «большевистско-фундаменталистских идей»: исключительно материализованной системы мироздания, якобы развиваемой Западом, и западного неприятия России как родовой травмы западного мышления. Если это не обычное человеческое зашоривание, в равной мере присущее сирым и высоколобым, то для высоколобых — грубая ложь, ибо только слепые и глухие могут не знать высочайшего уровня западной духовной культуры и дружеской руки, множество раз протягиваемой Западом России. Для меня это наглядное свидетельство ксенофобии, изоляционизма и фундаментализма, на добрую сотню лет переживших аналогичные западные образцы.
Какая же это божественность, благостность, мудрость, когда патриарх Кирилл лобзается с вурдалаком и призывает паству не выступать против его бесчинств? Хороша церковь, глава которой говорит, что порядочные православные на противоправительственные митинги не ходят… Как призывы к «нравственному возрастанию личности и общества, развитию национального самосознания, базовых ценностей в жизни нашего многонационального народа» сочетаются с коленопреклонным служением «отцов церкви» партии жуликов и воров? Если сила народа — «в молитве, духовном подвиге, потому что в глубине этого подвига открывается нам Божья правда и Божий замысел, в том числе и об Отечестве нашем, Святой Руси», то как всё это
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
