обратно в озеро. Они забрались на мелководье, Кокерлии сидел на плече у Заката, Сак — у Вати. Разожженный фонарь заливал мягким светом внезапно опустевшую котловину.
Озеро было неглубоким — два-три фута. Они присели, но вода все равно не могла скрыть их полностью.
Ночеглоты в каньоне замерли. Свет фонаря выхватил тени пары хищников размером с хижину. Твари смотрели в небо. Они были разумными, но, как и микеры, не умнее людей.
«Патжи, — подумал Закат. — Патжи, пожалуйста…»
Ночеглоты повернули обратно, следуя за ментальными сигналами цветка. Закат увидел, как его труп, покачивающийся в воде неподалеку, становится все прозрачнее.
Затем он исчез полностью.
Закат сосчитал до ста и вылез из озера. Вати в отяжелевшей от воды юбке молча взяла фонарь. Оружие они бросили: зарядов больше не было.
Под удаляющиеся вопли ночеглотов Закат вывел Вати из каньона. Их путь лежал прямо на север, немного под уклон. Он все ждал, что крики снова начнут приближаться.
Этого не случилось.
* * *
Форт компании представлял собой невероятно впечатляющее зрелище: сооружение из бревен, ощетинившееся пушками, на самом берегу под охраной огромного железного корабля. Над фортом поднимался дымок от костров — готовили завтрак. Неподалеку гнила на солнце, судя по всему, дохлая тень. Ее громадная туша наполовину торчала из воды.
Закат нигде не видел свой труп, хотя на заключительном участке пути к форту мертвые тела попадались не раз, всегда в местах непосредственной опасности. Видения Сак вернулись к норме.
Он не пошел внутрь, предпочел остаться на знакомом скалистом берегу футах в двадцати от ворот. Раненая рука ныла. Многие выбежали встречать Вати. Разведчики на стенах внимательно следили за Закатом — трапперы не пользовались доверием.
Даже вдалеке от широких бревенчатых ворот форта Закат чувствовал, насколько тот не к месту. В воздухе витали человеческие запахи: пота, масла и другие ароматы, с которыми он познакомился во время последних посещений родных островов. Эти запахи заставляли его ощущать себя чужаком среди собственных соплеменников.
Торговцы носили добротную одежду: брюки вроде тех, что были на нем, но лучшего качества, рубашки и плотные куртки. Куртки? В здешней-то жаре? Вати кланялись, выказывая больше почтения, чем он ожидал. Начиная разговор, они скрещивали предплечья в знак уважения. Глупости. Любой может так сделать, это ничего не значит. Истинное уважение выражается не жестах.
Однако все явно относились к ней не как к обычному клерку. Вати занимала в компании более значительное положение, чем думал Закат. Как бы там ни было, это больше не его проблема.
Она взглянула на него, потом снова на своих людей.
— Скорее к устройству Высших, — сказала она им. — Его необходимо выключить.
Хорошо. Она сделает свое дело. Закат повернулся, чтобы уйти. Нужно ли произнести слова прощания? Никогда прежде он не испытывал такой потребности. Но сегодня… сегодня казалось правильным что-то сказать.
Он зашагал вперед. Слова. Слова никогда не были его сильной стороной.
— Выключить? — спросил кто-то за спиной. — Что вы имеете в виду, госпожа Вати?
— Не нужно изображать невинность, Виндс, — ответила она. — Я знаю, что вы включили его в мое отсутствие.
— Но мы не включали.
Закат замер. Что? Мужчина казался искренним. Однако Закат не слишком хорошо разбирался в людях. На родных островах он убедился в том, что притвориться не сложнее, чем изобразить неискренний жест уважения.
— В таком случае что же вы сделали?
— Мы… его вскрыли.
«О, нет…»
— Это еще зачем? — спросила Вати.
Закат повернулся к ним, но ему не было нужды слышать ответ. Ответ находился прямо перед ним, в видении мертвого острова, которое он неправильно истолковал.
— Мы подумали, вдруг получится разобраться в том, как оно работает. Там внутри… все настолько сложно, что трудно даже вообразить. Но есть с чего начать. Кое в чем мы можем…
— Нет! — крикнул Закат, ринувшись к ним.
Один из караульных пустил стрелу ему под ноги. Закат резко остановился, переведя безумный взгляд с Вати на стены. Неужели они не видят? Это как бугорок на земле, предупреждающий о гнезде смертомуравьев. Как след дичи. Как характерный завиток лиан-резаков. Разве не очевидно?
— Нас уничтожат, — проговорил Закат. — Не лезьте… Как же вы не видите?..
Мгновение они просто глазели на него. У него был шанс. Слова. Нужны слова.
— Устройство — это смертомуравьи! — воскликнул он. — Гнездо… Ар-р-ргх! — Как же объяснить?
Не получалось. Разволновавшись, Закат растерял все слова. Они разлетелись от него, как стая спугнутых в ночи авиаров.
Торговцы двинулись обратно, уводя Вати в безопасность предательского форта.
— Ты сказал, что трупы исчезли, — отметила она, задержавшись в воротах. — У нас получилось. Я прослежу, чтобы устройство не включали, пока мы здесь! Обещаю тебе, Закат!
— Но его и не надо было никогда включать! — крикнул он в ответ.
Огромные бревенчатые ворота форта со скрипом сомкнулись, Вати скрылась из виду. Он выругался. Почему он не смог объяснить?
Потому что не знает, как разговаривать. Впервые в жизни это умение показалось важным.
Взбешенный и расстроенный, Закат зашагал прочь от этого места и его ужасных запахов. На полпути к кромке джунглей остановился и развернулся. Сак слетела вниз, приземлилась на плечо и тихонько заворковала.
Вопросы. Вопросы упрямо норовили пролезть в его мысли.
Закат принялся кричать на караульных, требуя, чтобы позвали Вати. Он даже умолял.
Не помогло. Они не стали говорить с ним. В конце концов он почувствовал себя дураком и повернулся к джунглям. Может, его предположения неверны. Все-таки трупы исчезли. Наверное, все наладится.
Наладится… Как может что-то наладиться, если за спиной торчит этот форт? Закат покачал головой, углубившись в заросли. Повышенная влажность джунглей Патжи поможет успокоиться.
Однако теперь она только раздражала. Его разум витал настолько далеко, что по пути к одному из убежищ он вел себя словно юнец, впервые очутившийся на Сори, — едва не угодил в зияющее в земле гнездо смертомуравьев, не заметив посланное Сак видение. На этот раз ему просто повезло: он наткнулся на что-то носком, опустил глаза и только тогда одновременно увидел труп и желтых крох.
Закат зарычал, потом оскалился.
— Все еще пытаешься убить меня? — прокричал он, подняв голову к зеленому пологу джунглей. — Патжи!
Тишина.
— Ты больше всего стараешься убить тех, кто тебя защищает! Почему?
Слова растворились в воздухе. Их поглотили джунгли.
— Ты заслуживаешь этого, Патжи, — сказал он. — Того, что надвигается. Заслуживаешь, чтобы тебя уничтожили!
Он тяжело дышал, мокрый от пота, и чувствовал удовлетворение от того, что наконец высказал накопившееся. Может, в словах есть польза. Голосок у него в голове, такой же предательский, как Вати с ее компанией,
