1. Два дня спустя
Глядя на Манильский залив из окна своей комнаты в здании на Роксас-бульвар, Томас сжимал в руке трубку телефона, дожидаясь установления соединения. Несмотря на четырнадцать часов непрерывного сна, он оставался на грани физического истощения, однако духовно был чист. Многое из того, что давило на него с тех пор, как они с Куми добрались до «Нары», спало с плеч.
— Музей. Чем могу вам помочь?
— Дебора? — воскликнул Томас.
— Это Тоня. Я могу вам помочь?
— Я хотел поговорить с мисс Миллер. Это Томас Найт. Я звоню из американского посольства на Филиппинах…
— Подождите.
Голос Деборы раздался в трубке меньше чем через полминуты:
— Томас?
— Да.
— Я все видела в выпуске новостей, — быстро заговорила Дебора. — Извини, я постаралась сделать все возможное, но…
— Ты спасла жизнь мне и еще многим людям, — остановил ее Томас.
— Если бы мы действовали быстрее, возможно, нам удалось бы остановить все самолеты.
— А вдруг ни одного? Тогда меня сейчас не было бы в живых, как и всех, кто находился на борту «Нары».
— Но твой друг…
— Умер с достоинством и сознанием выполненного долга, — сделав над собой усилие, сказал Томас.
Дебора молчала, да и Найт какое-то время также не знал, что сказать.
— Эта рыба вызвала большой интерес, — наконец заговорила женщина, ухватившись хоть за что-то. — Во время обстрела якобы погибли все особи, но ученые уже требуют передать им останки.
— Будет очень горькая ирония, если выяснится, что эти рыбы были последними, — заметил Томас. — Но как знать? Быть может, в этих местах или где-нибудь еще обитает другая популяция.
— В газетах говорится, что до окончания срока место Девлина в сенате займет его жена.
— Надо бы ей написать или даже навестить ее в Чикаго. Мы с ее мужем расходились во взглядах практически во всем, но он был человек честный и принципиальный. Жаль, что я понял это, когда его не стало в живых.
— Да, такова смерть, — согласилась Дебора. — Она меняет восприятие жизни.
Томас кивнул и улыбнулся, сознавая, что она его не увидит, но поймет.
— Останки Эда здесь, — сказал он. — Конечно, одни кости, но я рад, что они сохранились.
— Когда ты возвращаешься обратно в Штаты? — спросила Дебора.
— Скоро. Надо только будет сделать еще пару вещей.
— Я слышала, попечительский совет школы предложил тебе вернуться на работу, — сказала Дебора. — Ты теперь герой.
— Что ж, это мы еще посмотрим. У меня прямо-таки дар падать с пьедесталов. Хотя не знаю… — Его улыбка померкла, он снова увидел Джима на берегу. — Быть может, на этот раз все будет по-другому.
Томас осушил до дна стакан виски, наслаждаясь каждой каплей, но наливать второй не стал.
2. Неделю спустя
Запечатав ящик, Тецуя Мацухаси вручил его сотруднице таможни. Та улыбнулась и закивала как-то радостно и смущенно, показывая, что его звездный статус поблек еще не до конца. Мацухаси вернулся на поезде в Токио, рассеянно размышляя, не навестить ли Ватанабе в тюрьме до начала суда, гадая, что сказать своему бывшему наставнику. Он перечитал письмо Томаса с выражением благодарности за отправку данных со спутника Деборе Миллер и с описанием общения с американскими и японскими властями, которые из кожи лезли вон, стараясь взять в толк, что же, во имя всего святого, произошло. Разумеется, Найт восторгался тем, как он, Мацухаси, пошел против своего сэнсэя. Этот поступок мог бы стоить ему карьеры.
Томас пожелал ему успешно защитить докторскую диссертацию, однако, по правде сказать, не могло быть и речи о том, чтобы после случившегося научное сообщество отказало Мацухаси, даже несмотря на довольно скептическое отношение к его работе. Теперь молодого человека ждало великое будущее. Нужно только оказаться достойным его. Давление было значительным, но Мацухаси в деле с Ватанабе узнал многое о себе и сейчас ощущал спокойную уверенность, о чем прежде нечего было и мечтать. Пожалуй, это он должен был благодарить Томаса, а не наоборот.
