— Эй, ты идёшь? — Джейден вопросительно смотрит на меня, пока я продолжаю сторожить задницей лавочку в раздевалке.
Киваю и поднимаюсь с места, направляясь за товарищем по команде.
Непонятно, сколько ещё будет длиться игра, но то, что мы выигрываем — утешает мои внутренние колебания. Задницу рвут все, никто не хочет упасть в грязь лицом, и это охренительно, потому что мне очень нужна эта победа. Другого варианта я не рассматриваю. Лучше бы всем и дальше напрягаться.
Плетусь на поле, где занимаю положение дома и беру биту.
На этот раз начинаю я, и надежда парней чувствуется в виде взгляда на мою спину. Я не могу подвести команду, болельщиков и себя. В какой-то миг мне кажется, что чувствуется ещё один знакомый взгляд. Слишком родной и любимый, но я знаю, что это невозможно, я разговаривал с ней пару часов назад, когда Алекс валялась в кровати. Скорей, это галлюцинации из-за тоски по ней или она просто смотрит матч по телевизору. Скорей оба варианта. Выдыхаю и на пару секунд закрываю глаза, чтобы вспомнить образ той, ради которой я готов разбить черепную коробку.
Взмах руки питчера, и я моментально реагирую на бросок, вдарив по мячу с такой силой, что сам удивляюсь. Под громкие одобрительные крики команды и стадиона — срываюсь с базы и бегу к следующей. Взглядом ищу любого, кто бежит за мячом или делает броски какому-то из членов команды, но ничего. В эту секунду, я решаюсь не останавливаться. И когда мяч появляется у Фила — товарища команды противников, моя нога уже задевает вторую базу, а мяч касается голени ещё через долю секунды.
— Тебе повезло, Дуглас, — шипит он, награждая меня недобрым взглядом.
Этот парень по непонятным причинам самый мерзкий тип из их команды. Своим языком он отталкивает каждого, и, кажется, не только нас, но и собственную команду, хотя он — ценный игрок из-за хорошей скорости. Они не выкинут его.
— А тебе не особо, — выпрямляюсь я, наградив его взаимным взглядом.
— Когда я зацеплю тебя, мы посмотрим, кто из нас быстрее, — отвечает он, делая несколько шагов в сторону.
— Мы только что это выяснили.
— Кажется, ты не понимаешь, что зря дерзишь мне.
— Кажется, тебе кажется. Имей чувство собственного достоинства, а не длинный язык.
Цокнув, он почти рычит.
Странно, но это поджигает кровь и прибавляет адреналина. Я способен заткнуть его, несмотря на разницу в возрасте. Он — ветеран, которого как ни крути уважают. Но для меня нет разницы в возрасте. Сколько бы тебе не было лет, имей должное воспитание. Это спорт. Побеждает только один. И в данную секунду им был я.
Перевожу взгляд на тренера, который скрестил руки под грудью и показал мне указательный палец вверх. Этот немой жест знаком каждому человеку в команде. Он означает, что ты хорош, но подобный риск не стоит совершать необдуманно, лучше быть предусмотрительным. В данном случае, я действительно рисковал, ведь даже не видел мяч. Мной управляло стремление принести команде победу.
Киваю ему, и получаю ответный.
Перемеситься с базы получается только через несколько ударов. И когда ноги достигают базы «дом» — облегченно выдыхаю, принеся команде ран. Лайв и Стив хлопают меня по спине в знак благодарности, после чего, первый занимает базу, взяв в руки биту.
К концу игры чувствую себя настолько измотанным, что ноги едва держат тело в вертикальном положении, но скрипя зубами, беру биту и принимаю удобную позицию, взметнув её в сторону. Даг, который является питчером команды соперников, щурится и смотрит, будто сквозь меня. Я знаю, куда направлен его взгляд: на кэтчера, который сидит на корточках рядом и ждёт любой удачной возможности перехватить мяч. Не в этой жизни. Ну, по крайней мере, не со мной.
Сделав взмах рукой, он высоко задирает ногу, но этот бросок является обманкой. Он не бросает мяч. Верней, бросает, но не в верном направлении. Мы не играем в баскетбол — хочу ему напомнить, когда мяч пролетает над моей головой и приземляется позади, словно проскальзывает через сетку корзины. Улыбка Дага настолько самоуверенна, что я выгибаю бровь, не понимая шутки, которую он решил учудить не в самый подходящий момент. Но ещё больше удивляют взгляды за мою спину, из-за чего я тут же делаю поворот на сто восемьдесят градусов.
— Алекс, — выдыхаю я, не веря собственным глазам.
В руках она держит мяч и улыбается.
— Я же не поймал его лбом? — спрашиваю я, на секунду задержав взгляд на Грегори, занимающего позицию кэтчера.
— Нет, — смеётся он, хлопнув меня по плечу.
Я всё ещё думаю, что мне двинули битой или зарядили мячом в лоб. Не верю, что она сделала это. Не верю, что каким-то чудом связалась с командой противников и договорилась об этом. Не верю, что она тут.
Она может.
Я разговаривал с ней, когда она была в кровати. Сколько белых простыней в данный момент обрамляет кроватей? Миллионы. Она умело утаила присутствие в Калифорнии.
— Черт, детка, — смеюсь я, — ты сумасшедшая!
Алекс смеётся и бежит ко мне. Ловлю её в воздухе и прижимаю настолько сильно, насколько это вообще возможно, словно она — мираж, который может рассеяться в воздухе. Но это не шутка. Она тут. Пересекла страну ради меня, прилетев в Лос-Анджелес. Я чувствую запах её цветочного шампуня и тёплое дыхание на шее.
— Я обещала, — улыбается девушка, заключив мои щёки в свои ладони.
— Обещала?
— Следовать за тобой повсюду, — игриво напоминает она, мягко толкнув меня в плечо.
— Ты точно сумасшедшая, — смеюсь я, вновь обнимая её всеми оставшимися силами.
— Ага, напоминаю сталкера, — хихикает Алекс, — ты должен вернуться в игру.
— Дождёшься меня?
— А у меня есть выбор? Я прилетела сюда не ради пляжа.
— Разве? Ты шопоголик и тусовщица, — улыбаются я.
Алекс высовывает язык и приближается к моему уху. Положив ладонь на мою шею, она тихо говорит:
— Порви их.
Подмигивает и уходит с мячом в руках. Единственное, что я хочу порвать — её нежно-розовое платье, едва достигающее колен и открывающее плечи. Слежу ней до тех пор, пока она не подходит к трибунам и не вручает какому-то маленькому мальчику мяч, который от восторга, начинает плакать и смотреть на неё, как на Богиню.
— У тебя охрененная девчонка, — говорит Грегори, когда я снова занимаю базу.
— Она не моя девчонка. Она — моя жена, — киваю я, и он понимающе улыбается. Вероятно, во всей команде есть только один урод.
Спустя новый круг, я уже не чувствую усталости, словно Алекс стала допингом или болеутоляющим.
Как только слышится сигнал, смотрю на табло, а стадион взрывается в овациях, и мы тоже. Вырвать победу получилось не так легко. Мы знатно сдали обороты и напряглись под завершение, вырвав зубами несколько РАНов. Периоды казались нескончаемыми. В итоге во всей игре вышло семь проклятых иннингов, который, клянусь Богом, успел проклясть каждый на поле. Кажется, воодушевление было только во мне, но сомневаюсь, что мог чувствовать себя хуже, если бы не Алекс.
