— Я тебя умоляю! Если я согласна…
— Ты нынче исключительно уступчивая!
— Джулиан, — усмехнулась я, — я беременна. Я вся в твоей власти. Мои родители будут вообще сражены.
— О небо, Кейт! — простонал он мне в волосы. — Твои родители… Я совсем не подумал. Вот дьявол… Но не волнуйся, счастье мое, я все сделаю как надо. Я не успокоюсь, пока… — Голос у него как будто сбился. Несколько мгновений Джулиан молча гладил мою руку, наконец продолжил: — Я хочу снова извиниться за то, как вел себя ночью. Доставить тебе даже сиюминутные переживания в такой момент… — Он огорченно покачал головой. — Я не могу вспоминать об этом без стыда.
— Ради всего святого, Джулиан, ты слишком много сваливаешь на себя. Если на то пошло, я и сама-то была не на высоте.
— Вздор! Ты была вправе вообще оторвать мне голову, я это заслужил. В любом случае, — с непоколебимой живостью наклонился он поцеловать меня в висок, — первый шок рассеялся, и теперь я доволен как слон. Больше ты не сможешь водить меня за нос! Наконец-то я буду обладать тобою как законной женой, и уже к концу весны, моя дражайшая миссис Эшфорд, у нас с тобой будет свое маленькое семейство. Как думаешь, может, у тебя там двойняшки?
— Типун тебе на язык.
Джулиан поерзал возле меня, пристраиваясь пониже, и с превеликой осторожностью положил мне ладонь на живот.
— Смелее, — улыбнулась я. — Он пока размером где-то с ноготь на твоем большом пальце.
Некоторое время Джулиан молча лежал, разглядывая свою руку.
— Знаешь, из тебя выйдет замечательный отец. Лучший на свете папа. — Я погладила его по темно-пшеничным волосам, рисуя это в воображении. — Уже могу представить.
— Правда? — Склонившись надо мной, он поцеловал во впадинку под ребрами, после чего нежно прижался к животу щекой.
— Но знаешь, — сказала я, закручивая пальцем тончайшие волоски у него на виске, — крайний срок все равно остается прежним, независимо от свадьбы. Неделя.
— Не волнуйся, — прошептал он, — это выяснится раньше.
Все оказалось на удивление просто. Когда я приняла душ и оделась, Джулиан не мешкая отвез нас в бюро бракосочетаний в центре Нью-Йорка. Эрика он брать с собой не стал, чтобы не привлекать излишнего внимания и не оказаться наутро главным персонажем колонок светской хроники, ибо ничто так не выдает знаменитость, как маячащий за ним по пятам телохранитель в темном костюме.
— Хотела бы я знать, что значится в твоих документах, — сказала я, взяв в руки папку манильской бумаги, когда мы уже описывали изгибы ФДР-драйв.
Джулиан улыбнулся:
— Не стесняйся. Ты имеешь право знать, за кого выходишь замуж.
— «Джулиан Лоуренс…» Ты что, все это время обходился без второго имени?
Он пожал плечами.
— «Дата рождения: 30 марта 1973 года». Так тебе и в самом деле тридцать три?
— Да… Ну, фактически-то мне сто четырнадцать. Я же родился в 1895-м. — Он невесело рассмеялся. — Вот уж точно старик дитя совратил, верно?
— Похотливый ты растлитель. Уж прости, что пропустила твой день рождения.
— Сам виноват, избегал тебя, как последний дурак. Ну, по крайней мере твой-то я не должен пропустить.
— Пусть тебя не беспокоит: я терпеть не могу свой день рождения. Тебе бы вот понравилось родиться под Хэллоуин? Просто жуть. — Я вновь опустила глаза на паспорт, лежащий у меня на коленях. — «Место рождения: Лондон». Что ж, славно. Говорят, лучшая ложь — это та, что ближе всего к правде. — Тут меня разобрал смех. — О боже! Это ты тут на фото?
— Дай сюда, — выхватил он у меня паспорт.
— Ну, теперь мне полегчало! Если уж фотобудка смогла испортить твое лицо, что уж говорить тогда про этот вот кошмар! — Я показала Джулиану собственный паспорт.
Он глянул в него и улыбнулся.
— Видишь теперь, на каком чудище ты женишься? Ты уверен, что еще хочешь с этим связываться?
Мы оставили машину в паркинге в квартале от Бюро бракосочетаний. Когда Джулиан подошел к моей дверце, чтобы помочь мне выбраться, я протянула ему кепку с эмблемой «Янкиз».
— Ходи лучше инкогнито, мой Златовласка, — усмехнулась я, — если не хочешь, чтобы тебе снова позвонила журналистка с «Шестой полосы».
— Хорошая мысль, — натянул он кепку на голову.
— Постой-ка… — Я потянулась к его убору, чуть сложила козырек вдвое и, отступив на шаг, критически оглядела. — Ты все равно в ней сногсшибательно красив. Но таков уж, видно, мой крест.
Джулиан взял меня за руку:
— Пойдем. Сделаем это наконец.
В кои-то веки я смогла в полной мере оценить почтительное VIP-обхождение. Внутри, у боковой двери, нас уже ждали, чтобы проводить через пустое здание к небольшому кабинету, где клерк помог заполнить заявления и проверил наши документы.
— Бог ты мой, — тихо бросил Джулиан, снова заглянув в мой паспорт, — это правда ты? Или просто какой-то твой невменяемый двойник?
— Что ж поделать, — вздохнула я. — Я тогда проспала и забыла резинку для волос.
— Проспала?! Ты это серьезно?
— Я выхожу за комика, — пояснила я клерку.
Уже спустя двадцать минут мы вышли из здания бюро со свидетельством в руках. Джулиан взглянул на часы:
— Может, где-нибудь перекусим?
Мы прогулялись по Саут-Стрит-Сипорт, сели съесть по хот-догу на одной из скамеек вдоль пирса.
— Как чудесно быть наедине, — сказала я, вольготно откинувшись назад на скамье. — Ни тебе охранника, ни предупредительных друзей, ни семьи.
— Если откровенно, это и не дает мне покоя.
— А что такое? Почему?
— Потому что я пытаюсь уберечь тебя от угрозы, которой даже сам не понимаю. И меня это страшно нервирует.
Я опустила руку с хот-догом.
— Нервирует?
— Ты беременна, мы наконец поженились. Все сошлось в одну точку.
— Слушай, извини. Мне меньше всего на свете хотелось тебя во все это втягивать.
— Я не это имел в виду.
— А что тогда у тебя на уме? Может, ты передумал?
Запах хот-дога все вился у ноздрей, назойливый и тошнотворный.
— Конечно же, нет. — Джулиан испустил протяжный вздох. — Прости, дорогая. Ведь это счастливейший момент в моей жизни! Администрация Нью-Йорка выдала мне официальное разрешение жениться на женщине, которую я обожаю, которая носит мое дитя. И через каких-то двадцать четыре часа она будет принадлежать мне навсегда… С тобой все в порядке?
— Угу… Фу, это все из-за хот-дога, — отодвинула я его от себя подальше.
— От черт… Тебя сейчас стошнит… — Схватив свой недопитый стакан, Джулиан опрокинул остатки в водосток у тротуара и протянул мне емкость. — На-ка, возьми.
