Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
Пушок заявил: дескать, ни хрена ему не понятно. Главное, что до него не доходило, это – чего делать, ежели не Сумук прикончит Тангри, а наоборот.
– Тогда попытайся убить Тангри своими стрелами, – посоветовал Сумук. – Я имею в виду стрелы Геракла…
– У меня их всего-то три, – буркнул Саня.
Борис Туровский резонно возразил на это, что для Тангри-Хана и одной хватит, ежели Пушок не промахнется. Ползун строго потребовал, чтобы князья прекратили несвоевременные шуточки, и осведомился, не желает ли кто спросить о чем-либо действительно важном. Оказалось, что Герослава интересуют итоги давешнего воздушного боя.
– Почти полста драконов потеряли, – грозно пожаловался старик. – Как сегодня воевать будем – ума не приложу.
«Было б чего прикладывать!» – раздраженно подумал Сумук.
Вслух же молвил почти вежливо:
– Вчерашнее сражение целью имело перебить врагу как можно больше драконов и гадовранов. Лазутчики доносили, что сюэни запасли гадовранов около двух тысяч, из коих мы полторы тысячи сожгли и порубали. А драконов они потеряли вдвое супротив нашего, так что теперь мы имеем в воздухе четыреста зверей, а Орда – только двести шестьдесят. Ясно?
На это царь благосклонно заметил: мол, надобно бы сегодня закрепить успех, начисто лишив супостата воздушных сил.
– Обязательно, – подхватил Сумук. – Эта задача будет решаться на первом и втором этапах сражения. К началу главных событий у Орды не должно остаться ни гадовранов, ни серых хищников.
– Стало быть, это предусмотрено? – настаивал Ползун.
– Так точно, государь. Командиры драконических флотилий получили подробные директивы.
Удовлетворенно кивнув, царь помолчал немного, размышляя о чем-то, затем спросил, не скрывая тревоги:
– Тогда последнее. Что, ежели Тангри-Хан сразу ударит ваджрой, а уж потом бросит свои тумены через полосу сплошного магического поражения?
Сумукдиар объяснил, почему такого не должно случится. Ваджра – штука капризная, и рискованно применять ее против стоящих в крепких порядках войск, прикрытых оберегающими заклинаниями. К тому же в самые первые минуты боя запланирована конная свалка, так что удар супероружия неизбежно зацепит своих. Вдобавок на ранней стадии битвы у Тангри-Хана должны возникнуть серьезные проблемы в собственном тылу…
Последний намек Сумука сильно всех заинтриговал, однако гирканец не стал развивать эту тему. Сказал только:
– Пора, братцы. Позволь, царь-батюшка, откланяться. Мне нужно надеть доспехи.
– Ступай, голубчик. – Ползун перекрестился.
Наконец-то настал тот день, ради которого он полтора Десятилетия предмет за предметом собирал свой волшебный арсенал. Меч Ареса, копье Афины, лук Светоносного, Молнии Зевса, метательные кинжалы Сета, топор кельтского бога-охотника рогатого Корнунноса… С доспехами было сложнее. Он точно знал лишь происхождение панциря, подаренного шесть лет назад Ахурамаздой, – эти латы наверняка принадлежали прежде богу огня Атару сыну Светоносного. Шлем с прозрачным забралом достался гирканцу в наследство вроде бы от Ареса, ножная броня, кажется, от Перуна, а щит, хранивший в себе некую загадку, – тот и вовсе то ли от того же Ареса, то ли от Афины.
Ну да ладно, не в том дело – главное, что оружие надежное, не должно подвести. В шатре было еще множество магических атрибутов, в том числе два жезла, которые он добыл в поединках с Хызром. Но для сегодняшнего сражения Сумукдиар взял свои старые испытанные средства: жезл, диадему, перстни, медальон.
– Зря ты берешь этот щит, – проворчал Рым. – Сам ведь не знаешь, какие силы в нем заперты.
– Не знаю, – согласился гирканец. – Но, кажись, догадываюсь.
С помощью оруженосцев он облачился в броню, подвесил к поясу меч, топор и кинжалы. Остальное оружие, более громоздкое, предстояло навьючить на Пятнистого. Рым осторожно взял громадное копье и лук, а Ликтор вынес тяжеленный контейнер с молниями. Оставшись один, Сумук хлебнул нектара и грузно опустился на скамью, закрыв лицо ладонями. Никогда еще не было ему так плохо, и никогда прежде не чувствовал он себя таким несчастным и бесконечно одиноким.
Он перестал следить за бегом времени, пытаясь побороть и отогнать тягостные мысли. Опомнился лишь от легкого прикосновения к своему плечу. Резко вскинув голову, Сумук обнаружил, что рядом с ним стоит… Динамия.
– Уйди, – попросил Сумук. – Не могу тебя видеть.
Сделав невинные глаза, ведьма спросила обиженным голосом:
– Почему?
Все эти дни он думал только о ней, мысленно представляя, как они разговаривают, пытаясь найти взаимопонимание. Все эти дни Динамия то и дело оказывалась у него на пути, но не подходила и только посылала издали страдальческие взгляды. И давно бы Сумук капитулировал и сам пошел на примирение, но только он точно знал, что каждую ночь его бывшая невеста проводит в кибитке сарматского сотника.
– А ты не понимаешь?
– Ты многого не знаешь и никогда не узнаешь, – сказала она, видимо, считая эти слова исчерпывающим объяснением. – И ты не смеешь так со мной разговаривать!
– Может, я еще извиниться должен за твою измену?!
– Это была не измена.
– Что же?
– Не измена – и все, – снова уперлась она. – У нас с тобой все кончилось. А его я… Не знаю, может, это и не любовь, но мне с ним так хорошо, так хорошо!
Неужели подлая тварь всерьез полагала, что ему приятно выслушивать все эти мерзости, да еще перед смертельной битвой? Впрочем, чего требовать от дворняжки, которая готова вязаться с каждым встречным кобелем…
– Уходи, – повторил Сумук. – Мне больно и неприятно тебя видеть. И слышать тоже. Ты нашла себе кого-то, с кем тебе «хорошо», – вот и морочь ему голову, если он вернется из боя.
Она покачала головой и драматично, как всегда, прошептала:
– Какой же ты гад… Даже не знаю, что я буду делать, если он погибнет.
– Как что? – удивился Сумук. – Быстро найдешь другого. А уж насчет этого… Надира – не сомневайся, он погибнет в числе первых. Это я обещаю.
– Если ты убьешь его, я тебя возненавижу! – вполне Искренне вскричала Динамия.
– Ах как страшно! – Гирканец фыркнул. – Можно подумать, что сейчас ты меня страстно любишь. И запомни: я никогда и никому не прощаю оскорблений!
– Да в чем было оскорбление? – взвыла ведьма. – Что особенного случилось-то?
– Пошла вон, – устало сказал он. – Ты предала меня в тот момент, когда мне особенно нужна была поддержка близкого человека. И еще: ты не первая, кто мне изменяет но никогда еще мне так страшно не гадили в душу.
Динамия снова сделала оскорбленное лицо и вышла не прощаясь. Удивительное дело, отвратительный разговор пошел на пользу, отогнав вялую немощь духа. К джадугяру вернулась злость, так необходимая перед боем. Прорычав ужасающие проклятия на полузабытом языке атлантов, он запахнулся в плащ и направился на холм, где собрались высшие командиры рысской армии.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
