Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
«Старайтесь быть холодными угольями и истертым деревом.» Образ истертого дерева здесь не совсем ясен. Возможно, это неточность перевода. Давайте оставим «истертое дерево» и обратимся к «холодным углям».
У: Здесь, наверное, о том, чтобы уйти от страстей, да? От страстей, от эмоций.
А: Уля, ты помнишь технику погружения в символ? Для начала представь себе эти холодные угли.
М: «Холодные» здесь синоним слова «остывшие»?
А: Да. Остывшие угли. Не надо сразу пытаться дать правильный ответ – в этом случае мы становимся похожи на старшего монаха. «Это лишь предложение, показывающее содержание Одной Формы». Это затертая фраза. Как из этой затертости выйти? Ход очень простой: надо просто представить себе остывшие угли.
М: Холодные угли…
А: Нет, не холодные, а то, как они остывают. Надо представить не просто остывшие угли, как статическую картину, а сам процесс их остывания. Холодные угли – символ слишком абстрактный.
М: Медленно, красиво, с искорками огня – уже нет бушующего пламени, но еще есть тепло этих углей.
У: Когда огонь – это как бы вовне, а остывающие угли – это аккумуляция вовнутрь. Важно, что это результат, какой-то опыт… Это нечто более внутреннее, чем полыхающий огонь, и спокойное, конечно…
А: Давайте вспомним: сначала горят языки пламени, потом в раскаленных углях мелькают сполохи; вот угли начинают остывать, меняется яркость цвета – от красного все темнее и темнее к малиновому. И вот эти красноватые оттенки начинают змеиться, угли как бы подергиваются пеплом, и сквозь пепел то и дело вспыхивают искры. И вот уже все совсем остыло – а все-таки внутри что-то тлеет, и стоит чуть поворошить – опять задымится.
В: Мне эта фраза о ворошении углей напоминает ворошение страстей. И эти остывшие угли… невовлеченность какая-то.
А: Близко, очень похоже. Может быть, так оно и есть, хотя я думал немножко в другом аспекте – о дза-дзен: остывшие угли как символ окончательной остановки ментального шума.
М: Этот образ многим можно наполнить, и все подойдет: и охваченность, и непричастность, и процессы, связанные с проработкой эго: когда мы работаем с ним, работаем, а оно вдруг опять – раз! – и полыхнет.
А: Это все вещи одного порядка – это все об одном: вот постепенно остывает, потом – раз! – опять полыхнет, потом опять остывает, остывает – вдруг искра пробежала – опять остывает, уже затихло, уже неподвижно, но кочергой поворошил – опять пыхнуло… Для чего ворошат угли? Чтобы они быстрее остыли. Какой точный и глубокий символ! Конечно, если представить просто остывшие угли, как статическую картину, образ получится мертвым.
У: И плоским.
А: Да, а он должен быть результатом процесса, и тогда он оживает, наполняется. Это – расшифровка символов.
М: Можно было так и написать: «остывающие угли».
В: Мне кажется, в китайском это более объемный образ.
А: Вне всякого сомнения. «Старайтесь быть близко от кадильницы в старом храме.»
У: А когда используется кадильница? Во время службы или во время каких-то определенных ее частей? Ведь это буддистский храм.
А: Мне сложно расшифровать этот образ, и вот почему: все зависит от того, дымит эта кадильница или нет. Если она дымит, тогда она выступает в качестве одного символа, а если не дымит – тогда символ другой.
В: Они же все время возжигают благовонные палочки…
А: Не все время, но часто.
В: Чтобы сесть и умереть, по крайней мере. В другом переводе этот иероглиф передается словом «курильница».
А: Опять мы сталкиваемся с проблемами перевода, но тут ничего не поделаешь: очень своеобразная, сильно отличающаяся от нашей культура. Можно найти подход через слово «старый».
У: Первая ассоциация – как намо́ленные иконы.
А: Да. Место, где много медитировали, взывали к богам.
М: Высокая энергетика. Может быть, в этом предложении «кадильница» не так важна?
А: Важна. Но в каком смысле: как курильница, с помощью которой возносятся молитвы. Во всех культах: от языческих славянских до китайских (и у индусов и у индейцев включительно) – везде жертвоприношение посредством запахов расценивалось всегда одним и тем же образом. Души умерших чувствуют голод, но не могут питаться реальной пищей – они утоляют его запахами еды, ее ароматом. Считается, что у покойников из всех чувств остается только обоняние; это еще Пропп выводил из знаменитой фразы: «Фу-фу-фу, русским духом пахнет». Поскольку мы можем общаться с другими мирами именно через запахи, ароматы воскуривают и для того, чтобы их вдыхали ноздри богов. Древнекитайский иероглиф «шэнь»[54]пишется так: слева – жертвенный столик, алтарь духов предков, а справа – руки, которые держат палочку для воскуривания (рис. 15).
Рис. 15. Шень – «дух»
Это очень любопытная и глубокая тема. Впервые я задумался об этом как о чем-то реальном, когда мне волею судеб посчастливилось прикоснуться к православным мощам на Валааме. Там есть особый сундучок, в котором хранятся мощи многих православных святых. Обычно они закрыты, открывают их для своих, когда нет туристов. Я к ним не просто приложился, – я вдохнул их запах, и был потрясен этим запахом. Это ощущение, очень трудно передаваемое в словах. Я почувствовал по запаху, что он исходит от умершей плоти, а не от трав или благовоний. И в то же время это был очень приятный запах – через ноздри я впитал в себя знание того, что плоть может быть преображена. Поэтому запах имеет очень большое значение в духовных практиках.
М: В монастыре на Кипре нам рассказывали: когда монах умирает, его хоронят возле монастыря всего на три года, потом откапывают, и если останки пахнут плохо, их спускают вниз, туда, к общим могилам, а если мощи пахнут хорошо, то их переносят в склеп под монастырем и считают мощами святого.
А: Запах несет в себе огромное количество информации. Например, сейчас уже доказан и практически используется тот факт, что террористы и рецидивисты обладают специфическим дурным запахом, который не способны заглушить самые сильные средства. И это не зависит от состояния здоровья – они просто имеют дурной запах.
У: Получается, что мысли, устремления, настрой имеют запах.
А: Знание о влиянии запахов на метафизический уровень восприятия человека наполняет новым содержанием фразу «Старайтесь быть близко от кадильницы в старом храме». Горние миры воспринимаются в том числе и через запахи. Видимо, речь идет все-таки не о дымящейся кадильнице, а о потухшей – ее запахи очень тонкие и старые, как воспоминания о минувших столетиях, о тысячах сожженных в храме палочек с благовониями…
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
