Мы вынырнули в нескольких метрах от берега, но не спешили к нему, плескаясь в ленивых волнах и стремясь продлить очарование этой влюбленной ночи.
Когда, обессилевшие, мы рухнули на берег, песок превратился в мягкие простыни, звездное небо — в полог кровати, а скалы и горы — в стены спальни.
Волшебство исчезло, но магия осталась со мной. Она пульсировала в каждой клеточке моего тела, и я знала, что теперь мне подвластно все.
Ведь теперь мне есть, ради чего жить, и есть, за кого бороться.
Часть четвертаяЛИЦОМ К ЛИЦУ
Я падала в глубокий колодец и беспомощно барахталась в холодном воздухе, пытаясь удержаться на весу. В окошечке неба надо мной склонилось мое собственное лицо.
— Помоги! — кричала я, стараясь ухватиться за стены и сдирая руки в кровь об острые камни.
Другая я лишь зло улыбалась, глядя на мои попытки выбраться. В окошке света появился Ив и обеспокоенно заглянул вниз.
— Это Селена! — вскрикнула та, что стояла наверху, прижимаясь к нему. — Она хотела меня убить.
— Я — Яна!
Стены подхватили мой крик и эхом пронесли его по колодцу, выбросив в лицо моей убийце и моему любимому. Но тот обнял мою темную копию за плечи и увлек прочь. Надо мной осталось только небо, подо мной, где-то далеко внизу лежало черное дно заброшенного колодца. Силы оставляли меня, еще минута — и я полечу вниз, на холодные камни. Да и к чему бороться? Ведь он больше не со мной...
Я проснулась с ощущением надвигающейся катастрофы. Мурашки плясали на коже, словно я вырвалась не из страшного сна, а в самом деле вернулась в теплую постель и мрачного колодца. Рука спящего Ива лежала на моем плече.
Я осторожно выскользнула из-под одеяла, выудила из шкафа Селены единственную вещь, принадлежащую мне, и, облачившись в голубой сарафан производства Mango, прикрыла за собой дверь. Для этой встречи достаточно двоих, не стоит Иву играть роль третьего лишнего.
Я знала, где состоится наша встреча, и была уверена, что Селена уже ждет меня там.
Далеко идти не пришлось. Я прижала ладонь к ручке волшебного кабинета и вошла внутрь.
Никого.
На столе нетронутыми лежали книги, которые я читала в последний раз. Поверхность зеркала отражала лишь мое собственное изображение — взволнованную девушку в голубом сарафане посреди комнаты со средневековым интерьером. Ничего не скажешь, выглядела я экзотично. Как туристка, попавшая в зал старинного замка, или актриса в декорациях исторического фильма, не успевшая переодеться в подобающий случаю костюм. Не хватает только пышной юбки, узкого корсета и массивных драгоценностей.
Внезапно отражение дрогнуло, по зеркалу прошла легкая рябь, как по поверхности воды, и в нем отразилась... я. В расшитом золотом и сверкающими камнями бордовом платье, с юбкой в пол, глубоким декольте и волосами, собранными в высокую прическу, из которой спускались на шею несколько завитых локонов. Точная копия портрета Селены, висящего над камином в гостиной.
Зеркало снова дрогнуло, и отражение раздвоилось. Только на этот раз красавица в бордо стояла позади меня и насмешливо сверлила меня взглядом.
Я обернулась так быстро, как будто за моей спиной возник легион вооруженных орков. Хотела бы я, чтобы это было так! Во всяком случае, тогда было бы понятно, чего от них можно ожидать и как с ними бороться. А сейчас придется действовать экспромтом.
— Здравствуй, сестричка.
— Салют, самозванка!
Значит, о родстве нашем знает. И ничегошеньки оно для нее не значит. Изучает меня, как таракана, вознамерившегося бросить вызов великану. И сотрет с лица земли, не стирая с лица насмешливую улыбку. Хороша сестренка. Всю жизнь о такой мечтала.
— Что ж, я полагаю, обойдемся без распивания чая, задушевных бесед и рассказов о том, как мы жили все эти двадцать лет, не зная друг о друге?
— Соображаешь, подружка. Перейдем сразу к делу.
Селена быстрее молнии подскочила ко мне и вцепилась в плечи. Ох и острые же у нее когти!
Нас накрыла темнота, вокруг заметался ветер. Я попыталась вырваться, но Селена крепко держала меня до тех пор, пока ветер стих и в глаза ударил яркий свет.
Мы стояли на краю каменистого обрыва под лучами восходящего солнца. Слева была пропасть, по дну которой стелился плотный белый туман, справа — скалы с обломками камней, лежащих у их подножия. Ни одного зеленого листочка, ни одной живой души, ни единого звука. Мертвое место, мертвая тишина. Несомненно, Кощей Бессмертный оценил бы душевность местного пейзажа.
— Хорошее местечко, правда? — вкрадчиво произнесла Селена и смахнула в пропасть камешек, лежащий у края обрыва. — Никаких свидетелей. Никаких помощников. Никаких следов, — удовлетворенно заключила она, проследив за траекторией полета камня.
К моему ужасу, белый туман, заслышав шум падения, сгустился в зубастую пасть и проглотил камень прежде, чем тот коснулся белой дымки.
— Подумаешь, спецэффекты! — хмыкнула я, стараясь не выдать своего страха. — В «Мумии» покруче были.
— А ты мне нравишься, — улыбнулась Селена, и на ее щеках зажглись мои ямочки. — Такая же дерзкая, как я.
— Не обольщайся, у нас мало общего.
Какое странное ощущение — смотреть в глаза своему врагу и видеть свое собственное лицо, искаженное гневом и выражением превосходства.
— Только не надо начинать этих сказок про добро и зло, — скривилась ведьма. — Мне искренне жаль тебя, если ты и в самом деле в это веришь. Надо быть полной дурой, чтобы поверить словам магистра и перейти на сторону Совета. А ты отнюдь не дура, иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
— Сказок не будет, — согласилась я.
Это магистры пусть думают, что я сражаюсь за мир во всем мире и за добро в душе Селены. На самом деле я буду бороться за свою любовь — с женщиной, которая хочет его у меня отнять.
— Отлично. Они всегда наводят на меня страшную тоску. Тогда начнем?
Селена изящно откинула руку, сжала кулак и раскрыла ладонь, демонстрируя небольшой огненный шар.
— Как банально, — хмыкнула я, материализуя из воздуха огнетушитель и поудобней перехватывая его в руках. Тяжелый, собака!
Шар полетел в меня, я нажала на клапан. Огненный снежок с хлопком сдулся, и мертвую тишину ущелья прорезал визг Селены.
Моя близняшка крутилась на месте, сбрасывая с себя хлопья пены, и истошно вопила. Воодушевленная эффектом, я понеслась в атаку, выпуская новые струйки смеси, оседавшие на теле Селены пенными облачками.
— На Афродиту, выбравшуюся из пены морской, не тянешь, — оценила я результат своих трудов, отбрасывая в сторону пустой баллон. — Скорее, на курицу после неудачной попытки утопиться.
