Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
— Ну, раз такие военные строгости, то и трофеи будем брать без жалости, — сказал штабс-капитан в башлыке. — Долго она у нас не похрюкает.
Странные экзерциции сотни человек в темноте за огородами первым в Полюстровском участке обнаружил городовой Нефедьев. Он вышел на двор с ведром помоев покормить хряка. Справившись с делом, он приставил к фонарному столбу лесенку и полез наверх. В его обязанности входило каждую ночь после кормежки свина тушить фонарь. Закрутив фитиль, он тяжко вздохнул и собрался спускаться обратно, когда заметил вдали в ночном мраке на снегу темные цепи солдат с винтовками наперевес.
— Какой дурак погасил фонарь! — донеслось оттуда. — Сейчас точно все потеряемся.
— Надо было два костра у нас позади запалить, чтобы по их створу направляться.
— Может, штыки отомкнем? — спросил штабс-капитан в башлыке. — Самое страшное — выходить в темноте в штыковую атаку на свой собственный тыл.
— Перестаньте болтать, Алексиано! Извольте сохранять направление!
— Ах, чтоб тебе! Куда же ты штыком пихаешь мне в задницу!
— Эх, Чеховича с нами уж нет, ему бы понравилось.
— Есть раненые! — запел кто-то. — Санитары, сюда!
— Ваше высокоблагородие! Вы уже не туда повернули. Это в том домишке хрюкают. Слышите, как тоненько? Видать, худая, как смерть. А полицейская свинья замолчала, как назло! А какая она откормленная! Я ее видал, когда с охотничьей командой мы приставу помогали по осени медведя обкладывать. Давайте я впереди пойду. Я эту свинью носом чую.
— Только ты фонарь себе на задницу повесь!
— Правое плечо вперед! Поворачиваем все за штабс-капитаном Алексиано.
Нефедьев все понял. Его мечты, наконец, сбылись. Государь послал войска, чтобы, наконец, раздавить это змеиное гнездо заговора и освободить его, Нефедьева, от трехлетнего заточения. Тот красноносый агент-француз исполнил свое обещание.
— Эге-ге-гей! — закричал он. — Сюда! Сюда! Хрю-хрю! Заговорщики здесь!
Он снял фонарь с крюка, съехал по лестнице вниз и побежал к стогу с сеном.
Здесь он вылил керосин из фонаря на сено и чиркнул спичкой. Сухое сено вспыхнуло как порох. Вверх полетели искры, и ветер понес горящие клочья сена на сарай и крышу участка. Мгновение, и они тоже занялись огнем.
— Господи, что же это! Там же дитё! — Нефедьев побежал к пожарному щиту и сдернул багор.
Барабанная дробь за огородами подала повестку к атаке. В псарне заскулили лайки. Нефедьев сбил багром замок и распахнул дверь, выпуская собак. Со звоном вылетело окно в казарме на первом этаже и кто-то из городовых истошно заорал «Горим!». В участке началась паника.
— Ура! — отдал команду Попенгут, и цепи, застревая в снегу, с нестройным воем двинулись на пожар.
* * *
Телеграмма от полковника фон-Лизарха-Кенигка вызвала в штабе на Шпалерной нервное возбуждение. Полковник сообщал, что капитан Ерогин отрапортовал из Александровского пожарного резерва о достижении его ротой церковного двора Сретенской церкви в Полюстрово, где он не нашел никого из злоумышленников, однако по сведениям, сообщенным найденной там попадьей, священник Серафим Свиноредский выступил со своей дружиной «на дворец». Сведений от второй роты капитана Попенгута не поступало, однако с каланчи Александровского пожарного резерва хорошо виден пожар и слышны частые выстрелы.
Полковник Секеринский велел тотчас связаться с генералом Черевиным в посольстве, чтобы получить от него распоряжения. Ответ последовал незамедлительно: капитану Ерогину дружину догнать и по пленении доставить в Кресты, а коли будут сопротивляться, то безжалостно истребить. Находящемуся же на Патронном заводе взводу лейб-гвардии Атаманского полка немедленно взять дом Балашовой, не открывая огня и действуя только холодным оружием. Жандармской команде быть готовым по взятии арестовать всех злоумышленников и доставить в Дом предварительного заключения.
Спустя несколько минут по вызову Секеринского к кухмистеру из казарм роты дворцовых гренадер прибыли жандармский штабс-капитан Бронюшец-Клейф и сотник от атаманцев. Лукич, личным распоряжением Черевина временно призванный на военную службу, провел их через темную гостиную мимо дремавшего на табуретке у зашторенного окна человека в штатском в ярко освещенную столовую, где за накрытым столом сидело начальство. Только урядник Стопроценко напряженно ходил из угла в угол, и полы его синей конвойной черкески взлетали, когда он резко разворачивался на каблуках.
— К оружию, граждане! — торжественно сказал Секеринский. — Кхе-кхе… Нам приказано взять штурмом дом, где засели заговорщики. Господин Соколов!
Секеринский выглянул в гостиную.
— Аполлон Николаевич!
Господин Соколов продолжал дремать.
— Вот, гений русского сыска! — показал на него Секеринский. — Какие нервы! Война началась, а он дрыхнет! Вставайте, скотина!
Соколов вскочил испуганно, уронив при этом табуретку.
— Что происходит в доме?
— Темно-с, — ответил Соколов.
— И давно?
— Давно-с!
— Странно… А мне померещилось, что там свет горит…
— Горит-с! — подтвердил Соколов, взглянув в щель между шторами.
— Эдакая балда, прости Господи! — озлился Секеринский.
— Не беспокойтесь, ваше высокоблагородие, всех в капусту порубаем, кто бы там ни был, — сказал Секеринскому сотник-атаманец. — Не впервой.
— Ступайте. С Богом, сотник.
Секеринский подошел к окну. Минут через пять после отбытия сотника он увидел, как десяток казаков с шашками наголо пробежали вдоль стены балашовского дома и один за другим исчезли за входной дверью. Тут же в окнах Варакуты погас свет, спустя минуту парадная дверь распахнулась, и на снег кубарем вылетел казак без шашки, хлопая себя руками по заду дымящейся шинели. Из подъезда повалил вонючий керосиновый дым, затем выскочили остальные казаки, отдуваясь и оттирая копоть с лиц. В тот же миг остальные полвзвода верхом с гиканьем примчались со стороны Литейного и стали безуспешно пытаться достать пиками окна второго этажа. Двое решились встать на спины лошадей, и на этот раз стекла со звоном полетели вниз. Однако заговорщики тоже были не лыком шиты. Один из них ухватил пику за древко, дернул ее на себя, а когда казак потянулся вперед, из окна вылетела гирька на длинной веревке и угодила казаку прямо промеж глаз. Тот кулем свалился с коня, а его товарищ был сражен пущенным из окна поленом. После чего на казаков обрушился град поленьев, посыпались тарелки, чашки, стулья, тяжелым снарядом вылетели ходики в длинном деревянном корпусе и засыпали шестеренками снег, рассадившись оземь.
Секеринский видел, как подскакал сотник и, воинственно размахивая шашкой, что-то кричал заговорщикам. В ответ на его слова из окна вылетел круглый блестящий предмет и сразил сотника ударом по маковке.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
