– Раз уж речь зашла об этом, – неожиданно подал голос Великий Правдивец, – я должен кое-что уточнить. Твои слова о честном дележе – не что иное, как бессовестная ложь.
– А тебя, ящик, никто не спрашивал! – прорычал Чамунг.
Когда атаман поднял глаза, обнаружилось, что на него вопросительно смотрят виверр и енот.
Несколько дней спустя в безвестный городишко Мальдерпот приковылял жалкий оборванец. До этого он побывал в нескольких городах и селениях, но отовсюду его изгоняли со скандалами и побоями. Некогда щеголеватый костюм превратился в лохмотья, пропали ухо и несколько зубов, а роскошный хвост был ободран догола.
Звякнул колокольчик в глубине магазина. За пришельцем затворилась дверь, отгородив его от шума проливного дождя. Под мышкой он держал помятого, обшарпанного, но все еще исправного Правдивца. Из окошек в металлическом корпусе уверенно лилось шафрановое сияние.
Посетитель боязливо откинул капюшон плаща и взглянул на хозяина лавки, мускусного крыса, за миг до этого вышедшего из-за ширмы. И хотя крыс усердно спасался от холода при помощи горячительных напитков, он не настолько залил зенки, чтобы не заметить плачевного состояния гостя. Даже более чем плачевного. Вошедший в лавку индивидуум находился в последней стадии физического и психического расстройства.
Стены магазинчика были украшены редкостными, диковинными вещами. На полках теснились плотно укупоренные кувшины с неведомыми снадобьями.
Под потолком на крепкой проволоке покачивались таинственные устройства и чучела жутких иноземных рептилий.
– Достопочтенный Тимокан, ты должен мне помочь. – У коати дрожал голос, каждое слово перемежалось приступом кашля. – Мне сказали, ты постиг мастерство волшебника.
– Случалось мне чародействовать, – подтвердил мускусный крыс, – но это – в прошлом. Сейчас я занимаюсь только коммерцией. Не скажу, что с выгодой, но если хочешь купить ящик хорошей выпивки…
– Это потом, потом. – Коати нервно оглянулся на дверь, словно в эту промозглую ночь мог найтись мазохист, готовый его преследовать. – Сейчас я на мели, даже за твои услуги расплатиться не могу. Видишь, до чего меня довели?
Крыс поднял лапы.
– Ну, коли так, не понимаю, на что ты рассчитываешь. Я благотворительностью не занимаюсь.
– Пожалуйста! – Ослабевший коати едва не повалился на узкий прилавок. – Только ты способен мне помочь. Если откажешь, я непременно умру… или спячу!
– И это правда, – заявил ящик у него под мышкой. Заинтригованный крыс привстал на цыпочках и вытянул шею.
– Что это у тебя, путник?
– Ради Всех Хвостатых, не слушай его! Не уделяй ему внимания!
Представь, что его тут нет.
У коати столь жутко перекосилась физиономия, что посул сойти с ума уже не казался крысу преувеличением.
– Это невозможно, – сказал, мерцая, ящик. – Правду нельзя не замечать.
– Правду? – Крыс быстро трезвел. – Что значит – правду?
– Он выявляет ложь и раскрывает истину. – Казалось, коати вот-вот разрыдается. – Всегда. Даже когда его не просишь.
Крыс сочувственно кивнул.
– Что ж, сударь, теперь я понимаю, почему у тебя такой жалкий вид.
– Так ты поможешь? – с надеждой прошептал коати.
– Я – нет. Тут нужен чародей поискуснее меня. Но я знаю, к кому тебе следует обратиться. Да, есть на свете волшебник исключительно мудрый и опытный, он живет на юге, и зовут этого черепаха…
– Нет! – заорал коати – откуда только силы взялись? – Не могу я к нему обратиться! Это у него я украл штуковину!
Крыс снова кивнул.
– А ты уверен, что это случилось вопреки его желанию, а не благодаря? У Клотагорба репутация волшебника не настолько глупого, чтобы связываться с такими опасными чарами.
– Нет, ты ошибаешься. – В голос Чамунга вернулась крошечная толика былой надменности. – На всякого мудреца довольно простоты. Нелегко было его обокрасть, но я – мастер своего дела.
– Понятно. И он, стало быть, в отместку наложил на тебя заклятие?
– Нет, – снова перешел на униженный тон коати. – В моих бедах только проклятое устройство виновато. Мне с ним не справиться. Боюсь, это никому не по силам.
– Пожалуй, тебе лучше уйти. – Крыс оробело попятился к ширме. – Если сам великий Клотагорб так боялся этой вещи, что позволил ее украсть, то мне и подавно не удержать ее в подчинении.
– Но кто же меня спасет, если не ты? – взмолился Чамунг. – Не могу я уйти, не могу! Чего я только не делал! И потерять пытался эту штуковину, и убегал, и даже скинул в глубокий овраг. А она вцепилась в меня как клещ… Ни поесть, ни поспать…
– Связался с правдой, терпи, – посоветовал ящик.
– Видишь, в кого превратился грозный Чамунг, король воров, по вине подлого устройства?
– Да, смотришься ты и в самом деле неважно.
– Верно, – подтвердил Правдивец.
– Возможно, один способ все-таки есть, но это лишь мое предположение, – задумчиво рассматривая детектор лжи, проговорил владелец лавки.
У Чамунга в глазах затеплились искорки жизни.
– Говори! Я сделаю все, что ты скажешь!
– Существуют легенды о переходе. О способах путешествовать из нашего мира в другие. Возможно, это лишь слухи, домыслы, байки. Но если, скажем, ты совершишь такой переход и оставишь адский аппарат на той стороне…
– Ну! Ну! – нетерпеливо понукал коати.
– Правду нельзя выбросить, это так. Но иногда ее можно уступить.
Чамунг резко повернулся к Великому Правдивцу.
– Ну? Правду говорит толстячок? Отвечай.
– Да, – неохотно вымолвил ящик.
В обмен на клятвенное обещание Чамунга не за страх, а за совесть прислуживать в лавке до конца своих дней, искренность коего по настоянию предусмотрительного крыса подтвердил Великий Правдивец, маленький колдун в отставке снарядил экспедицию на юг. Цель ее располагалась за рекой Вертихвосткой, Озерным Краем и болотами Моргель. Путь был долог и тяжел, но все же мускусный крыс с коати добрались до искомой пещеры и оставили Правдивца в ее недрах.
Прошел немалый срок после столь же многотрудного возвращения, и наконец Чамунг поверил, что с его судьбы снято роковое заклятие.
Верный слову, он служил избавителю верой и правдой вплоть до его смертного часа, который значительно приблизило пристрастие крыса к высокоградусным напиткам.
В чернильной мгле той далекой пещеры покоился Великий Правдивец, в его цепях едва тлела электронная жизнь. Но однажды на него наткнулись двое детенышей. Они были помладше Банкана, Сквилла и Ниины, носили старенькие синие джинсы и светили влагонепроницаемыми фонариками – в это время года в пещере хватало воды.
