Впрочем, если бы остановили по другой причине, было бы не легче.
Один раз они задержались на заправочной станции неподалеку от Нашвилла, чтобы наполнить не совсем бездонный бензобак «сабурбана» бензином, а желудки — гамбургерами и кофе. У Ноксвилла Сороковое шоссе резко повернуло на юг, к Северной Каролине. До Ашвилла, родины Томаса Вулфа, и огромного особняка Вандербильтов «Билтмор» оставалось еще около часа.
Благодаря тому, что машин было немного, а Карл изо всей силы давил на педаль газа, они добрались до города около пяти утра. Сонный молодой продавец в круглосуточном магазинчике рассказал Аманде, как проехать к Пэйнт-Гэп. Перед самым рассветом они наконец оказались на горной дороге, ведущей туда. От подъема на гору Митчелл, самую большую гору на востоке Соединенных Штатов, высотой в две тысячи тридцать семь метров, у Карла и Аманды захватило дух. Живописная дорога то шла вверх, то спускалась в глубокие ущелья, заросшие лавром, азалией, миртом и рододендроном. Далеко внизу, там, где струились бурные потоки, в воздухе еще висел утренний туман. Краснохвостый канюк медленно кружил над туманом в поисках завтрака.
Аманда отключила кондиционер и подняла дверные стекла. Горный воздух был прохладным, чистым и приятно сухим после душной влажности дельты Миссисипи. Он пах свежей сосновой хвоей.
— Наверное, это самое красивое место из всех, которые я видела, — благоговейно прошептала Аманда. — Вот бы сюда вернуться и прожить целый год!
— Я бы к тебе присоединился, — сказал Карл с улыбкой.
Вдруг резкая, пронзительная трель разорвала тишину рассвета, уничтожив возникшее ощущение безопасности и уединения. Она прозвучала так неожиданно, что какое-то мгновение Карл не мог понять, откуда доносится звонок.
Звонил мобильный телефон «сабурбана», настойчиво требуя ответа.
Карл посмотрел на него, не веря своим глазам. Аманда тоже уставилась на мобильник, словно никогда в жизни не слышала подобного шума. Никто из них не сделал попытки снять трубку с подставки.
Заливистая трель прозвучала еще раз.
Молодые люди обменялись взглядом.
Раздался третий звонок.
Карл протянул руку и схватил маленькую черную трубку. Открыл крышку большим пальцем, чтобы ответить. Его сердце бешено колотилось, когда он подносил телефон к уху. Карл сглотнул, почувствовав, как внезапно пересохло в горле. И ответил:
— Да?
— Работа закончена? — требовательно спросил голос на другом конце линии.
Мужской голос, нетерпеливый, самодовольный и с выраженным британским акцентом. От этого голоса у Карла по спине побежали мурашки. Это он. Наконец-то Карл мог говорить с демоном, который стоял за всеми смертями и разрушал чужие жизни, с тем, кто был повинен во всем происходящем.
— У меня очень мало времени, — продолжил голос, теперь с упреком. — Почему вы не доложили? Мне необходимо знать, мертвы они или нет?
Карла охватил гнев. Вены на шее вздулись, и он сжал телефон с такой силой, что казалось, вот-вот раздавит. Когда он заговорил, то с трудом узнал свой собственный голос, столько в нем было сдержанной ярости.
— Человека, к которому вы обращаетесь, здесь нет, — произнес он. — Боюсь, дозвониться туда, где он сейчас, будет очень непросто.
Какое-то время на том конце не отвечали. Раздавалось только тяжелое, хриплое дыхание. Затем Карл услышал:
— Черт возьми, это ведь вы, не так ли? Вы обошли беднягу Пэйтона. Мда-а… а вы, мой мальчик, оказывается, гораздо изобретательнее, чем я предполагал.
— Давайте кое-что проясним, — процедил Карл сквозь зубы. — Я не ваш мальчик.
— Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах, Карл. Так трудно найти умного, независимого молодого человека, способного самостоятельно принимать решения. Большинство людей вашего возраста нуждаются в постоянном присмотре.
— Хорошо, вам известно, кто я, — ответил Грэнвилл, кипя от злости. Костяшки его пальцев побелели от напряжения. — Чтобы игра стала честной, почему бы вам не назвать свое имя?
— Вы еще очень молоды, да? Мне очень жаль, Карл, но, видите ли, мы достигли такого уровня в нашей игре, где понятия «честная» не существует.
— В игре?! — прорычал Карл в трубку. Аманда смотрела на его вспышку ярости широко распахнутыми глазами. — Ты уничтожил мою карьеру, мой дом, всю мою жизнь! Что это за гребаная игра? За что ты так поступил со мной? Почему именно со мной?
— Уверяю, мой мальчик, здесь нет ничего личного.
— Кто ты? — закричал Карл. — Отвечай, мерзкий ублюдок!
— Увы, наш разговор становится несколько удручающим. Вынужден прервать его прямо сейчас.
— Я найду тебя, — пообещал Карл. — Я найду тебя, и, клянусь, ты мне за все заплатишь!
Но телефон, прижатый к уху, уже замолчал. Кипя от гнева и разочарования, Карл изо всей силы ударил трубку о руль машины раз, другой, третий, прежде чем Аманда смогла вытащить мобильник из его сжатого кулака.
— Немедленно прекрати! — скомандовала она. — Этот телефон нам еще пригодится!
Карл сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Затем взял у Аманды телефон и бережно положил на место.
— Я хочу его убить, — произнес он тихо. — Хочу узнать, кто он такой, и убить.
— Да, — ответила она, также тихо. — Я понимаю.
Карл повел машину дальше. Они свернули на Восьмидесятую трассу — узкую горную дорогу, которая извивалась среди лесов, мимо монашеских приютов и потаенных убежищ приверженцев культа «Нью-эйдж». Здесь, в горах неподалеку от Ашвилла, их было довольно много. Сюда люди приходили, чтобы отыскать ответы на мучающие их вопросы, обрести покой и самих себя. В местечке Пэйнт-Гэп пресекались несколько дорог. В сторону приюта Святой Катерины Генуэзской можно было проехать по глинистому проселку. Приют располагался за сбитыми из брусьев воротами, в конце длинной крутой частной дороги, которая кружила по лесу и вела через бурный горный поток, прежде чем закончиться у большого бревенчатого дома, который, казалось, рос прямо из горы. Из большой каменной трубы в центре дома вился легкий дымок.
Рядом с приютом стояла одна машина, белая «селика». Карл притормозил рядом с ней и выключил мотор. Когда молодые люди вылезли из автомобиля, то услышали, как прохладный ветер колышет кроны высоких сосен и перекликаются птицы. Только эти звуки раздавались в тишине, такой всеобъемлющей, что после долгих часов езды по шоссе у них заложило уши.
Аманда схватила Карла за руку и крепко сжала. Они вместе пошагали к дому.
— Чем могу служить, отец Гэри? — вежливо осведомился отец Тадеуш.
— Надеюсь, это я смогу служить, — ответил Преследователь смиренно, повернувшись на жестком деревянном стуле. Собственно, неудобство причинял не столько стул, сколько облачение — особенно воротник. Он был очень жестким и сковывал движения. Нельзя привлекать к этому внимание, подумал Преследователь. Ведь отец Гэри должен был привыкнуть к подобному одеянию. Он сам его когда-то выбрал.
