По Инвалиденштрассе группа выбралась на Шоссештрассе возле Музея естествознания и, двигаясь на север, добралась, наконец, до зенитной башни в Веддинге. Здесь изумленный Монке увидел совершенно фантастическую для изнемогавших в боях защитников Берлина картину: вокруг башни стояли танки, бронемашины, орудия и солдаты, еще не участвовавшие в сражении за Берлин.
Как выяснилось, 23 апреля фюрер назначил генерал-майора Баренфенгера комендантом Берлина. Пробыл он в этой должности всего одиннадцать часов, но сохранил непоколебимую уверенность, что теперь он подчиняется только личным приказам фюрера. Поскольку фюрер вскоре забыл о существовании Баренфенгера, а спустя еще пару дней связаться с бункером рейхсканцелярии стало весьма затруднительно, то войска Баренфенгера оставались в полной сохранности, невзирая на идущие совсем рядом ожесточенные бои. В то время, когда против советских танков бросали плохо вооруженных мальчишек и стариков из фольксштурма, а солдаты сотнями гибли в руинах под огнем тяжелой артиллерии, в Веддинге била баклуши прекрасно вооруженная воинская часть! Впрочем, должно же кому-то везти…
К утру в Веддинг пробились Крукенберг с остатками своей дивизии «Нордланд» и примкнувшими к ней разрозненными группами беглецов, в том числе и из рейхсканцелярии. Крукенберг все-таки сумел прорваться через мост со своими танками.
В 10 часов утра 2 мая до Веддинга дошел приказ генерала Вейдлинга о капитуляции. Крукенберг и Баренфенгер приказали своим людям вывести из строя танки и орудия, взорвать все гранаты и снаряды, после чего отступили на территорию пивоваренного завода «Шюльттейз Патценхофер», где и сдались в плен русским.
Кто-то из тех беглецов из рейхсканцелярии, которые прорвались через Шпрее вместе с танками Крукенберга, сказал Монке, что многие из рейхсканцелярии погибли в районе моста, в том числе и Борман. Но Монке это ничуть не взволновало. Он лишь вспомнил нелепую сцену со сторожами в тоннеле метро и подумал, что наверняка пробился бы из окружения, если бы не эти неизвестно кем поставленные ребята в форме транспортных рабочих.
* * *
Когда группа Монке скрылась в темноте, сторож повернулся к напарнику и сказал:
— Сегодня у нас положительно день побед! Не правда ли, Росснер?
— Рано радоваться, господин Краузе, — ответил Росснер. — Я слышал случайно от этих неудачников, что вторую группу ведет обергруппенфюрер Раттенхубер. Он может оказаться решительнее, чем Монке!
Но группа Раттенхубера так и не появилась в тоннеле. Точно так же, как и третья группа, прошедшая мимо левого поворота на полпути от станции «Фридрихштрассе» и в итоге выбравшаяся на поверхность на станции «Штадтмитте». Но в третьей группе уже не было Бормана, чего никто не заметил, а кто если и заметил, то не придал значения, поскольку все были слишком озабочены личным спасением. Монке предполагал, что группы будут двигаться с интервалом не менее ста метров, но группы в процессе движения сближались на расстояние прямой видимости. Отставшие от одной группы примыкали к другой, а оторвавшиеся от своей догоняли идущую впереди и продолжали путь вместе с ней.
Борман и Штумпфеггер не пропустили левый поворот и вдвоем подошли к перегородке.
— Я начал бояться, что вы уже не придете, — с облегчением выдохнул Краузе, открывая перегородку. Стальные ворота откатились в сторону. За перегородкой стоял Шерг. Никакой взрывчатки, конечно, не было.
— Оставить перегородку открытой? — спросил Шерг у Краузе.
— Естественно! — ответил Краузе. — Она уже сыграла свою роль.
Через пару часов этим путем прошел оторвавшийся от своей группы и пробиравшийся в одиночку шарфюрер Миш. Никаких сторожей возле открытой настежь перегородки не было и в помине, и Миш не подозревал, с какими трудностями столкнулся на этом самом месте часом раньше Монке.
* * *
Борман и его спутники вылезли на поверхность в районе станции Лертер. Краузе сказал Штумпфеггеру:
— Здесь нам надо разделиться. Мы будем выходить по двое. Первыми пойдут Росснер и Шерг, затем вы и вот этот господин.
И он указал на унылого изможденного человека среднего роста в мешковато сидевшем мятом костюме.
— Последними пойдем я и рейхсляйтер Борман. Вопросы есть?
— А дальше? Что мы будем делать дальше? — спросил Штумпфеггер.
— Сдадимся в плен русским, — ехидно ответил Краузе. Он еще что-то хотел добавить, но его перебил Борман, раздраженно сказавший Штумпфеггеру:
— Людвиг, не валяйте дурака! Мы уже почти у цели!
Штумпфеггер замолчал и наблюдал, как Росснер и Шерг пересекают улицу, освещенную всполохами пожаров.
— Теперь ваша очередь, — сказал Краузе.
Штумпфеггер и его спутник осторожно продвигались к полуразрушенному дому, в котором скрылись гестаповцы.
— Вы работали в партийной канцелярии? — спросил Штумпфеггер. — Я вас не помню.
— Нет, я еще недавно сидел в концлагере, — ответил его спутник. — Меня привезли в какой-то дом с садом и прудом, а пару дней я провел в подвале. Я не берлинец и плохо ориентируюсь в городе.
— Хм… — призадумался Штумпфеггер. — Как вас зовут, дружище?
— Шафер, Макс Шафер, — последовал ответ. — А вас?
Неизвестно, ответил бы Штумпфеггер на вопрос или нет, но он все равно не успел бы это сделать: рядом простучала автоматная очередь, и Шафер упал на асфальт. Штумпфеггер с неожиданной прытью метнулся в сторону, но его долговязая фигура представляла собой отличную мишень, и следующая очередь настигла его.
Росснер бросил автомат и сказал:
— Ну что, пошли?
— Да, пора, — ответил Шерг.
— Как думаешь, у нас есть шанс добраться до Швейцарии? — озабоченно спросил Росснер.
— Сначала надо выбраться из Берлина, — процедил Шерг. — А потом добраться до Баварии. И найти в по: граничном городке СС-оберфюрера Герлиака. Ты его хорошо помнишь?
— Не очень. Его привез из Баварии Гейдрих, хотя сам Герлиак не баварец, это точно. Впрочем, в лицо я его помню.
— Ну, это самое главное.
И два гестаповца в штатском тенями заскользили по Инвалиденштрассе.
* * *
— Куда дальше? — спросил Борман.
— Дальше мы продолжим дорогу под землей, господин Шафер, — ответил Краузе. — Вы запомнили, что вы теперь господин Макс Шафер?
— Запомнил, запомнил! — раздраженно ответил Борман.
— Ну и хорошо! — удовлетворенно констатировал Краузе и крикнул:
— Хонеман!
Из-за поворота тоннеля показался свет фонарика и появился Хонеман.
— Куда дальше? — спросил Краузе.
— Вот сюда, — и Хонеман открыл решетку в узкий тоннель. — Через него мы попадем в старую канализационную систему под Моабитом. Дорога неблизкая, но более безопасный путь сейчас трудно найти.
