Книга Музыка сфер - Элизабет Редферн

Лицо Кроуфорда было вымазано потом и кровью, его напудренный парик совсем перекосился, и тем не менее его глаза, когда он посмотрел на Джонатана, исполнись странного пыла.

— Это люди, чьи сердца преданы истинным интересам Англии, — наконец прошептал он. — Мудрые люди, Джонатан, гораздо мудрее, чем такому, как ты, дано понять, тебе с твоим пьянством, и твоей жалкой семейкой, и твоим презрением к людям вроде меня…

Стиснув руками ему горло, Джонатан заставил его замолчать.

— Будь ты проклят, Кроуфорд, будь ты проклят вместе с теми, кто тебе приказывал. Тысячи погибли из-за них. И моя дочь… — Его голос надломился. Наконец он сказал: — Тебе за это мало умереть.

Кроуфорд, пытаясь вырваться, прохрипел:

— Я не могу дышать… Пусти… Я задыхаюсь.

И Джонатан понял, как просто было бы его убить.

— Значит, ты понимаешь, каково было бедным девочкам, когда Карлайн затягивал свою удавку на их шейках. Кто отдавал тебе приказы? Кто? Я хочу услышать это от тебя.

Он чуть-чуть ослабил хватку. Кроуфорд сипел и кашлял, глотая воздух. Вглядываясь в него, Джонатан произнес:

— Непин, так? Он устроил все это один или Дандес тоже знал?

Лицо Кроуфорда посерело, когда руки Джонатана вновь вцепились ему в плечи, однако он посмотрел на него со злорадством:

— По-моему, ты задаешь слишком много вопросов, Джонатан.

— Отвечай!

Но теперь губы Кроуфорда были запечатаны крепко. Наконец он проявил проблеск упрямого мужества.

— В таком случае я считаю твое молчание за «да», — выдохнул Джонатан. — И мне придется решить, что дальше делать с тобой.

Кроуфорд снова затрясся. Он облизнул губы и пошарил глазами по сторонам.

— Поберегись, Эбси, — сказал он со всей убедительностью. Дыхание его было кислым, смрадным. — Вспомни, чему ты обязан верностью.

— Верностью? Мою дочь убили!

Губы Кроуфорда скривились в чуть заметном, но явном презрении. Джонатан ударил его кулаком в живот, и Кроуфорд перегнулся пополам, давясь кашлем и желчью. Джонатан рывком поставил его на ноги.

— Последний вопрос, черт тебя побери. Как пересылались сообщения Ротье?

— А ты не догадался? — Кроуфорд все еще задыхался, но в его вопросе прозвучал вызов.

— Догадался, о чем?

— Твой братец. Он был курьером, Джонатан.

Теперь настала очередь Джонатана похолодеть от ужаса.

— Ты же не хочешь сказать, что Александр знал об этом… этом предательстве?

Кроуфорд посмотрел на него с горькой злобой.

— Ах, если бы это было правдой! Но нет. Твой братец слишком глуп для таких тонкостей. Он понятия не имел, что делает. Дурень!

Джонатан встряхнул Кроуфорда с такой силой, что его голова вновь ударилась о стену. Кроуфорд охнул от боли.

— Объясни мне про брата, — приказал Джонатан.

— Твой брат, — пробормотал Кроуфорд, — постоянно пишет в Бюро долгот в Париже… или ты этого не знал?

Да, он не знал. Но, Господи, ему следовало бы знать!

— Продолжай.

— Иисусе, ты меня пытаешь, Эбси… Твой брат согласился пересылать сообщения Ротье в бюро вместе со своими. Он виноват не меньше всех остальных.

— Но он же не знал…

— По-твоему, это его оградит и от тех, и от других?

Джонатан сказал:

— Тебе это так не сойдет, даю слово.

— Как и твоему братцу. И тебе самому, Эбси…

Внезапно он умолк, перегнулся, закашлялся, и его вырвало желчью. Джонатан с отвращением попятился.

Он слишком поздно понял свою промашку. У входа в узкий переулок стояли двое дюжих детин, уже напрягших плечи и сжавших кулаки, чтобы приступить к делу. Джонатан со страхом сообразил, что они, конечно, ждали по приказу Кроуфорда у «Скрещенных ключей». А когда Кроуфорд так и не появился, отправились на поиски. И еще Джонатан догадался, что им приказано его убить.

Кроуфорд выпрямился и властно махнул им.

— Это Эбси. Взять его!

Джонатан стремительно огляделся. Но стены были высокими, отвесными, и уцепиться было не за что. Бежать было некуда — только навстречу им, а они уже двинулись к нему. Сверкнули выхваченные ножи. Джонатан медленно пятился к задней стене, а Кроуфорд злорадно следил за ним, облизывая запекшиеся кровью губы.

И тут Кроуфорд испустил недоуменный вопль. Один из них внезапно обернулся к нему и заломил его короткие ручонки за спину. Кроуфорд было закричал, но над ним уже нагибался второй. Он вонзил свой нож в грудь Кроуфорда раз, другой, третий… Коротышка-шотландец рухнул на землю. Его рот пузырился кровью, на лице застыло выражение изумления и ужаса.

Джонатан побежал, проскочил в узкий просвет между ними и стеной. Один из убийц рванул его за плащ, но Джонатан с силой, рожденной отчаянием, ударил его кулаком наотмашь. Детина зашатался, еле удержавшись на ногах. Джонатан выскочил в узкий грязный проулок, который вел к Вильерс-стрит. Он слышал за собой их тяжелый топот, но временное спасение было близко: на Вильерс-стрит он вновь очутился среди вечерних толп. Его грудь тяжело вздымалась, он задыхался, но продолжал бежать, петляя и лавируя между прохожими, отталкивая некоторых в сторону, налетев на прилавок торговца фруктами, споткнувшись о тачку с овощами, устремляясь к Стрэнду. Наконец — и только потому, что у него не осталось сил бежать дальше, — он остановился у угла проулка и огляделся, со всхлипом втягивая воздух в измученные легкие, но своих преследователей не увидел.

Пока удача ему улыбалась. Этих двоих отрядили убить Кроуфорда, потому что Кроуфорд знал слишком много. Как теперь и он. И он не сомневался, что убийцы еще гонятся за ним.

Он направился назад к Брюер-стрит, стараясь держаться больших улиц, где можно было затеряться среди прохожих. Иногда он останавливался в каком-нибудь укромном месте — у угла или в дверной нише, все еще тяжело дыша. Он ждал, высматривал, но преследователей не было видно.

Пока.

* * *

Он добрался до своего дома и взбежал по лестнице в свою комнату. Он знал, что они придут за ним сюда, но у него было в запасе немножко времени до их появления. Когда он был готов, то обвел взглядом все такое знакомое и привычное, подошел к окну и осторожно, встав в тенях у стены, посмотрел на улицу.

У дома напротив маячили двое. Один лениво листал газету, а другой, скрестив руки, прислонился к стене и следил за домом.

Джонатан мгновенно попятился, проклиная себя, и приготовился переждать их. В комнате темнело, но он не зажег свечи, а продолжал сидеть в сгущавшемся сумраке. Иногда он слышал нетерпеливый стук во входную дверь внизу. Один раз его квартирная хозяйка быстрыми шагами поднялась по лестнице. Она постучала в дверь комнаты и тревожно сказала: