презентацию:
— В связи с тем, что детям бывает нечего делать, я решила, что прекрасно будет сделать одну интересную игру. В нее могут играть, как дети, так и взрослые. Она невероятно азартна и эмоциональна. А за победу вы получите кусочек медового пирога.
— Я в деле, — тут же заявил Сашка.
— Я тоже!
— А это не страшно?
— Покажи, пожалуйста...
Я улыбнулась, увидев, сколько радости и интереса вызвали мои слова. Поэтому, не медля больше и секунды, развернула лист и разложила его на столе. Рисунок получился красочным и приятным. Пусть и не совсем умелым. Но по взгляду детей, я поняла, что им понравилось.
Быстро объяснив правила, я бросила кость. Мне выпало три. И взяла белого кролика и сделала три шага.
Взгляды детей сверкнули азартом. Вскоре в игру втянулся и Глеб. Мы играли до самой ночи, смеялись и разговаривали. Самое странное было то, что очень часто побеждала Варя. Она ни разу не попала на змею, но часто попадала на лестницы.
Я смотрела на веселые лица ребят и думала о том, что моя работа была не бесполезной. Эта игра могла еще захватить рынки! Главное, чтобы никто не прознал про нее до того момента, когда смогу спокойно заниматься своими делами.
Когда очередная партия была выиграна Егором, я уже собиралась отправить детей спать, но не успела сказать и слова, как живот начало неприятно сжимать.
Я замерла, прислушиваясь к ощущениям. Сначала мне показалось, что живот просто прихватило, но боль повторилась еще раз, уже сильнее.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Глеб, вставая из-за стола.
— Кажется, я рожаю, — как можно спокойнее произнесла я, почувствовав боль в третий раз.
На меня уставились шесть пар испуганных взглядов. Они смотрели на меня какое-то мгновение, а потом начался хаос. Я тихо застонала, потому что боль стала ощутимой, Глеб громко позвал прислугу и потребовал привести доктора, дети бегали вокруг меня, не зная, что делать. Слава всем Богам, что Глеб отправил их в комнату и попросил Сашку за всеми присмотреть.
В прошлом, я очень хотела детей. Но теперь, держась за руку Глеба и направляясь в сторону комнаты, я уже не была так в этом уверена. Дорога до комнаты показалась мне длинной в вечность. Я надеялась, что лягу в кровать, и боль пройдет, но не тут-то было. Мне показалась, что она только усилилась.
Глеб что-то говорил и держал меня за руку. Я не понимала, что он говорил, но звук его голоса помогал мне не впасть в панику. В голову снова пришли страшные домыслы о том, что я могу навредить малышу. Что он, возможно, не правильно лежит и может навредить себе...
К счастью, доктор прибыл очень быстро. Во всяком случае, та сказал Глеб. Для меня это время длилось целую вечность. Но и с его приходом не стало лучше.
Эти мучительные часы запомнились мне лишь болью, криками, суетой и теплыми руками Глеба, которые не отпускали мою руку ни на секунду. Возможно, я смогла пережить все только благодаря ему. Я услышала громкий плач ребенка, когда за окнами было уже светло. Последнее, что я увидела, разлепив слезящиеся глаза — это маленькое, красное тельце малыша. На моих губах появилась улыбка и провалилась в бездну.
«— Ты справилась, — раздался молодой голосок рядом.
Я оглянулась, оказавшись во дворе своего дома. Я в нем не была уже долгое время, неудивительно, что меня перенесло именно сюда.
Позади меня, в паре шагов, стояла маленькая девочка. И если бы я не видела сны, я бы не узнала в ней маленькую Надю. Девочка была в обносках, с запутанными волосами, с синяком на правой щеке и разбитой губой.
— Что с тобой случилось, милая? — я присела перед девочкой и с заботой провела ладноью по спутанным волосам.
— Мачеха сказала отцу, что это я украла ее драгоценности, — тихо ответила Надя, опуская взгляд. — Но я не трогала, честно! Она сама продала их...
— Я верю, тебе, верю, — тихо сказала я, беря ребенка за руки и притягивая к себе. — Все хорошо, теперь ты живешь не с отцом и мачехой. У тебя большая семья, которая любит тебя.
— Я знаю, — тихо ответила Надя, поднимая на меня свои светло карие глаза, в которых плескались искорки счастья. — Спасибо. Я рада, что мы с тобой одна разделенная душа. Прямо, как сестры!
— Действительно, — я улыбнулась на широкую улыбку девчушки.
— Я надеюсь, мы будем счастливы. Постарайся, Надя, — сказала девочка, начиная исчезать в золотом свете.
Я опустила ее руку, наблюдая за тем, как лучи солнца превращаются в сверкающую пыль. На душе стало легко. Мы с Надей всегда были одним целым. Я не понимала, откуда, но точно знала, что это она позвала меня. Она отчаянно хотела, чтобы малыш внутри нее выжил. Ей было все равно на себя, но она умоляла кого-нибудь спасти ее ребенка. И я откликнулась на ее отчаянный зов.
— Хорошая девчушка, — нарушил тишину знакомый голос.
— Ты пришла за платой, Лучезара? — спросила я, не поворачивая головы.
— Да, — спокойно ответила ведьма. — Мне надо забрать у тебя двенадцать лет жизни.
— Я думала, что ты заберешь у меня всю жизнь, — произнесла я, наконец-то рассмотрев ведьму.
Она была одета в длинный белый сарафан, с вышивкой из непонятных символов. Ее волосы были распущены, а на голове красовался венок из сухих цветов.
— Нет. Мальчишка еще был жив. Я не возвращала его из мертвых, поэтому плата немного меньше.
— Понятно. А ты не скажешь, сколько мне осталось жить... — спросила я и тут же замахала рукой. — Нет, стой. Не говори. Мне совсем не хочется знать об этом.
— Вот и правильно, — Лучезара улыбнулась, повернула ко мне голову и протянула руку. — Ты готова заплатить?
— Конечно, — я, заколебавшись лишь на мгновение, схватилась за холодные пальцы ведьмы.
— Это будет совсем не больно, — ласково произнесла девушка, после чего мой мир погрузился во тьму».
***
В глаз мне светил луч солнца. Низ живота неприятно ныл. Я с трудом открыла глаз, не понимая, где нахожусь. Но стоило мне разглядеть знакомый потолок, я сразу поняла, что это комната в доме Глеба. После этого осознания, ко мне пришли воспоминания. Я огляделась, в поисках
