в небытие, так и не отомстив своему проклятому отцу, которому она была не нужна.
Виринея тем временем сняла со своей шеи цепочку с кулоном в виде розового сердца и надела на шею Анастасии.
— Это тебе.
Дрожащими руками она взяла и открыла кулон.
Там лежал коготь с ядом Анчара, который когда украшал её собственное ожерелье.
Анастасия всё поняла. Она догадалась, чего хочет от неё Виринея, и взяла коготь из кулона. Затем проткнула отравленным остриём себе левую ладонь. Яд Анчара чёрной бисериной скользнул по когтю и проник в рану, сразу начав действовать.
Сделав дело, Анастасия отбросила коготь и взяла Виринею за руку, крепко стиснув её холодную ладонь.
— Позволь… моя госпожа, позволь стать тебе слугой после смерти… я буду вечна верна тебе.
Её ноги не выдержали, и она опустилась на колени.
Из её рта опять вырвался кровавый кашель.
— П-п-прошу тебя… умоляю… моя госп… госпожа… заверши мои земные мучения… забери мой дух себе в услу… услужение… кха-а… моё тело, мою силу… прошу… Прошу тебя, моя Тёмная Госпожа…
Виринея опустилась на пол рядом с ней, прямо на осколки стекла, после чего приподняла её подбородок и пристально посмотрела ей в глаза.
— Так тому и быть.
Она снова погладила Анастасию по щеке и отпустила её подбородок.
Без боли и шрамов, Анастасия положила голову на осколки, щекой ощущая их приятную остроту и прохладу. Последнее, что она увидела перед тем, как закрыть глаза — как два мага уходят из зала через боковую дверь.
Волот в теле Латынина и Коэд-Дин в теле Алексея Бринера.
Пусть уходят.
Ей было плевать на них обоих и их противостояние.
Анастасия с улыбкой закрыла глаза. Её ждали великие дела. Слава воле Эреба… хотя бы после смерти она станет кому-то нужной.
Да, справедливость была даже во мраке.
* * *
Десять минут спустя, конюшня на территории дворца Соломиных
Щурясь от рассветных лучей, мы прошли по саду к конюшням графа Соломина.
Никто нас не остановил.
Чекалин заранее знал, что я поведу Волота к червоточине.
По пути я снял перчатки и осмотрел кожу на тыльной стороне ладоней. Одна из клятвенных меток исчезла — та самая, которую оставляла мне Хибинская Ведьма.
А вот вторая, на левой руке, всё ещё оставалась. Тёмный крест был на месте и напоминал о том, что я обязался провести своего врага в одну из червоточин.
Она была готова.
Червоточина переливалась нитями на крышке-перегородке, крупная и уже освобождённая от верхнего слоя земли.
— Прекрасно, — улыбнулся Волот, подходя к крышке, но не касаясь её. Затем посмотрел на меня. — Ты ведь понимаешь, что тебе не удастся обмануть клятву? Даже не пытайся натравить на меня монстров из червоточины или закрыть её перед моим носом.
Я кивнул.
— Клятва есть клятва. Сказал, что проведу в червоточину. Значит, проведу.
Волот усмехнулся.
— Знаешь, Коэд-Дин, ты мне всё же нравишься. С тобой не скучно. Ты хитёр, как дьявол, но всё же молодость делает тебя самонадеянным.
Я тоже усмехнулся.
— Не так уж я и молод. Мне больше ста лет, если ты забыл. — Затем шагнул к червоточине, принял образ призрака и добавил: — А теперь жди, когда червоточина откроется. И добро пожаловать.
Сказав это, я прыгнул вниз, в закрытый котлован, проникнув сквозь его нитевую крышку. Затем спустился на дно, перевёл дыхание и оглядел пространство зрением сидарха. Лоб вспотел — это я почувствовал даже будучи в образе призрака.
Всё здесь оказалось так же, как обычно: яма, покрытая нитями, а дальше — туннель и перегородка-мембрана.
Я прошёл к перегородке, ещё раз вдохнул и выдохнул, готовясь к самому сложному испытанию, а потом проник через мембрану дальше. Запах тухлятины сразу ударил в нос.
Туннель плотно заполнял эфир.
Не чистый, а тёмный.
Да, именно так.
И если бы не Феофан, то я бы не знал, что близ Петербурга есть червоточина с тёмным эфиром, потому что её не могло быть на моей карте.
Про эту червоточину мне уже давненько сказала Виринея, а её попросил Феофан. Он сказал так: «Мёртвый Князь сможет познать в ней свои тайны».
А ещё мальчик назвал червоточину «скрытой» — и явно не просто так.
В тот момент я не понял нужного смысла, а догадался лишь когда закрывал червоточины по карте. Те туннели близ Петербурга содержали чистый эфир и были закрыты мной лично вместе со штурмовой группой Карпова, в том числе на территории дворца Соломиных. Но при проверке земель обнаружилась и эта червоточина — скрытая — которой на карте не было.
Отсюда я сделал резонный вывод: червоточина содержит не чистый, а тёмный эфир.
Так оно и оказалось.
Сейчас я смотрел на то, как чёрные клубы тумана обволакивают моё тело, и ещё раз благодарил Феофана за то сообщение. Возможно, Мёртвому Князю действительно удастся познать сегодня все тайны, и не только свои.
Тёмный эфир облепил меня моментально, собираясь пожрать резерв чистого эфира, как это было в прошлый раз в другой червоточине, под Чёрной ареной в Академии.
Только ничего не случилось — не зря же я так долго терпел вейгу Азель, покупал ей сладости и рисковал погибнуть от удара пипидастром. Настало время вспомнить все её уроки и испробовать умение сопротивляться тёмному эфиру.
Я стянул пиджак и засучил рукава рубашки, сразу ощутив, как к коже ещё плотнее прилип тёмный туман. Он будто ластился ко мне и одновременно проверял мою стойкость.
Если бы не уроки вейги, то я уже через минуту упал бы от истощения.
Но сейчас мне удалось без проблем пройти дальше, сквозь чёрные клубы эфира, прямиком до второй перегородки.
Стоило к ней притронуться, как послышался гул, а следом — хруст позади.
Это значило, что верхняя крышка начинает открываться. Именно там и ждал Волот.
Я развернулся и пошёл по туннелю обратно, но выходить в котлован не стал. Сначала дождался, когда откроется вторая перегородка. Пришлось стоять прямо в тёмном тумане и постоянно отражать его попытки вытянуть из меня резервы.
И вот наконец мембрана раздвинулась.
За ней показался Волот.
Он был доволен, как никогда. Ещё бы. Сбывалась его вековая мечта. Да он всем пожертвовал ради неё, даже дочерью!
Волот наконец-то оказался в червоточине.
Только радость его была недолгой. Как только он увидел, что туннель заполнен тёмным эфиром, то поменялся в лице.
— Это не та червоточина, ублюдок! Ты привёл меня не в ту червоточину!
