не может быть она. Это иллюзия. С людьми, которых любят, так ведь не поступают.
– Прошу, – молит он, – пойдём.
– Иди к чёрту! – выплёвываю я. – Никуда я с тобой не пойду!
Я кидаюсь обратно на кровать, укрывшись одеялом, надеясь, что хоть так он уйдёт и оставит меня в покое. Но я чувствую его пронзительный взгляд своей спиной. Чувствую, как он подходит. А затем Гай вдруг резко залезает на кровать, оказавшись сверху. Он поворачивает меня лицом к себе и хватает руки за запястья по бокам от моего растерянного лица.
Тогда в похожий момент я испытала блаженство, а сейчас к горлу подкатил немыслимый страх.
Он прямо надо мной, смотрит на меня, а я, прижатая спиной к кровати, не нахожу сил сопротивляться. Или у меня нет желания сопротивляться.
– Ты должна мне верить, – шепчет он.
Я перевожу взгляд на его губы, желая вновь к ним прильнуть. Но в ужасе стираю эти глупые мысли.
– Такой ошибки я больше не совершу. – На этот раз говорю тише и хрипло.
– Если ты останешься здесь, – холодно продолжает он, – тебя убьют.
Сказанное им заставляет меня нахмурить брови и напрочь позабыть о той шипящей ненависти, разъедающей мне кожу. Гай говорит искренне, спокойно, тихо, хотя, как я могу знать, какие из его слов могут быть лживы, а какие правдивы, когда всё это время глупо доверяла ему. Сейчас его глаза смотрят в мои пристально. Темнота не скрывает ни одного отблеска, показавшегося в них.
– Ч‐что? – У меня дрожит голос.
– Всё так, – шепчет он. – Если ты сейчас же не встанешь, я насильно вынесу тебя отсюда, даже если для этого придётся убить каждого в этом доме.
Нет смысла не доверять угрозам Кровавого принца. Впервые мне становится страшно за собственную семью. Ведь когда преступник говорит, что убьёт кого-то, эти слова игнорировать нельзя.
Я осторожно киваю. Делаю вид, что повелась. Он встаёт с кровати и протягивает мне руку, которую я принимаю, поднимаясь вслед за ним.
– Осталось совсем мало времени. Нам нужно спешить.
– Почему я должна тебе верить? – произношу я одними губами. – Разве ты не показал мне в тот день, что этого делать не стоит?
– Каталина, – шепчет он в ответ, растягивая моё имя сладким баритоном. – Всему этому есть объяснение. Ты получишь его, но только когда мы уедем отсюда на достаточное расстояние.
– Почему мы должны уезжать отсюда? Кто собирается меня убить?
Всё ещё стою, полностью растерянная от его слов. Гай оставляет меня без ответа. Подходит к окну и открывает его, приняв готовую к выходу наружу позу. Затем он протягивает мне руку и твёрдо говорит:
– Просто верь мне. В последний раз прошу тебя мне поверить.
И почему-то я верю.
* * *
Когда мы, спустившись из окна моей комнаты, преодолеваем двор и высокий забор, прошмыгнув мимо охраны, Гай нервничает ещё сильнее. Я вижу его сжатую челюсть, бегающий во все стороны взгляд и играющие на скулах желваки, которые обычно показывались только тогда, когда он по-настоящему напряжён.
Каждую секунду по дороге до своего мотоцикла, припаркованного возле соседнего дома, он оглядывается по сторонам, словно ищет кого-то или, наоборот, удостоверяется, что рядом нет никого. А потом заряжает пистолет, вернув обойму и щелкнув затвором.
– Что происходит? – спрашиваю я, растерянная его поведением.
Но он молчит. Упорно молчит.
– Я имею право знать, Гай! – грубо бросаю я. – Что ты собираешься делать?! Что происходит?!
– Садись! – скалится он. – Сядь и молчи!
Я не двигаюсь с места. Мои глаза смотрят на дом, а сердце ругает за столь глупое и отчаянное поведение. Разум молит меня повернуть назад, крикнуть что-нибудь нашей охране. Они защитят меня, схватят Гая. Родители будут в ярости, и эту ярость обрушат на виновника моих нескончаемых страданий.
Но я продолжаю молчать, желая понять, что происходит.
– Скажи мне правду, – умоляю я. – Хотя бы сейчас не ври мне и будь честен. Прошу тебя! Скажи, что я не спятила.
Гай гневно бьёт рукой собственной мотоцикл, и удар такой сильный, что байк едва не падает на землю. Потом Гай хватает меня за плечи, почти дёргает, когда наши взгляды встречаются в ужасающем страхе, как с его стороны, так и с моей.
– Ты понятия не имеешь, на какие жертвы я иду ради тебя, – злобно цедит Гай. – Представить себе не можешь, на что я сейчас иду ради тебя!
Я пытаюсь разглядеть в нём ту самую светлую частичку, к которой так тянулась ещё с тех времён, когда мы впервые познакомились. Но мне не удаётся найти ничего подобного. Только злобу, застывшую на его лице.
– Расскажи мне, – говорю я тихо. – Так расскажи, чтобы я знала, на что ты идёшь.
Метнув в меня короткий взгляд, он отворачивается и отпускает мои плечи, потом устремляет взгляд на пустую дорогу.
– Хочешь услышать, что мне нужно было от тебя? – Он сверкает глазами, как настоящий хищник, готовый наброситься на несчастную жертву. – Твоя смерть. Вот чего я желал всё это время. Я должен был убить тебя, поизмываться над телом, а труп бросить у ног твоей проклятой семьи. Когда-то я сказал, что долг каждого мужчины оберегать своих женщин… Так вот, мой долг заключался в том, чтобы заставить страдать своего врага – твоего отца. И единственный действенный способ – отнять самое дорогое, что у него есть. – Он бросает на меня взгляд и добавляет: – Тебя, Каталина. Я должен был убить тебя, но оказался слишком слаб, чтобы исполнить свой долг.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Примечания
1
Вымышленный университет в центре Сиэтла. – Здесь и далее прим. автора, если не указано иное.
2
Персонифицированный образ Соединённых Штатов Америки.
3
Не буду (исп.).
