в его квартире на Октябрьском проспекте в Подольске директором издательства «Полифакт» Борисом Натановичем Пастернаком после того, как Похлёбкин не пришёл в назначенный день на встречу по подготовке к печати своей книги «Кухня века». По заключению экспертов, смерть наступила между 27 и 31 марта 2000 года в результате одиннадцати ранений, нанесённых предметом, похожим на шлицевую отвёртку. Хотя Похлёбкин не пил, в его мышцах было обнаружено большое количество алкоголя. В момент смерти степень опьянения потерпевшего была значительно выше средней. Не исключено, что сначала Похлебкина оглушили ударом по голове, затем влили в него водку, чтобы создать видимость бытовой ссоры, а затем добили ударами отвертки в грудь.
Согласно рапорту следователя А.В. Отводова подольскому городскому прокурору, «для дальнейшего расследования указанное дело 26.09.2000 года было передано мне. Мною были назначены ряд экспертиз, однако часть вещдоков мне не были представлены (следует список предметов и среди них):
– носки х/б черные;
– отчлененные руки Похлебкина В.В. (очевидно, отчленены они были в ходе предыдущих экспертиз. – Б. С.);
– два кожных лоскута с повреждениями;
– фрагмент тела грудины с повреждениями на уровне 4-го ребра;
– фрагмент костей свода черепа из правой и левой височных областей с дырчатыми переломами.
Где в настоящее время указанные вещдоки, мне неизвестно».
Из этого описания следует, что на черепе жертвы были повреждения, что подтверждает версию, что перед смертью Похлебкин был оглушен.
Как отметило следствие, «явных следов взлома и ограбления не зафиксировано». 13 апреля 2000 года по факту обнаружения тела было возбуждено дело, но следствие было в итоге приостановлено 22 октября 2001 года из-за «не установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого». Вильям Васильевич был похоронен 15 апреля 2000 года на Головинском кладбище.
Похлёбкин собрал библиотеку в 50 тысяч книг и подшивки газет. Некоторые редкие рукописные книги он привозил из археографических экспедиций по Северу России. Он также имел коллекцию китайского фарфора XII века. По словам родственников, из библиотеки ничего не было похищено.
Пастернак вспоминал в интервью радио «Свобода»: «В последний раз он был у меня, насколько я сейчас восстановил в памяти, 22 или 23 марта. Потом не появился в назначенный день. Я, естественно, беспокоился. Телефона у него нет, и он от него всегда отказывался. Живет он в Подольске достаточно далеко, и связь была сложна. В конце концов я послал телеграмму. Ответа опять не получил. Я понял, что что-то случилось. Тогда я отправился 12-го числа в Подольск, поехал к нему… 12-го числа мне не удалось уговорить милицию предпринять какие-то действия, я поехал туда 13-го числа, вот 13-го все и состоялось.
Я обратился к дежурному в милицейском отделения. Тот попросил меня подождать. Часа два мы стояли с машиной у подъезда, пока, наконец, подъехала дежурная группа, пригласили слесаря из домоуправления и вскрыли дверь. И вот, собственно, и первая картина, которую мы увидели и которая заставляет меня считать, что это было убийство… Когда мы вошли, мы увидели, что в одной из комнат повален стол: подшивки газет за много лет вывалены из окна и лежат горой среди комнаты. Когда мы открыли комнату, в которой было тело, то у него за спиной был платяной шкаф, все ящики были выдвинуты, и все белье выброшено на пол. Наверное, примерно такая картина бывает, когда люди роются, что-то поспешно ища. Книги возле стены были сложены такими стопками, что тоже, вероятно, эти пачки были развалены. Тело лежало, наверное, уже давно, больше двух недель, лежало в большой луже крови, или, как говорят милиционеры, жидкости бурого цвета. Потом я заметил, что в коридоре на полу такое же пятно и след волочения в спальню, где и лежало тело. Это, собственно, и заставляет думать, что его, видимо, перетащили туда. Он был в черном костюме с галстуком, я его нечасто видел в таком парадном виде, и что любопытно: была открыта духовка газовой плиты и горел уже, видимо, две недели газ. Мы с майором его выключили».
Эксперт отметил: «…На запястье левой руки трупа обнаружены цифровые часы иностранного производства в пластмассовом корпусе на коричневом ремешке из плетеной синтетики. Часы идут, показывая время с минусом в один час относительно текущего и дату с плюсом в три дня относительно текущей. Иных ценностей на трупе нет».
Среди вещдоков, изъятых с места преступления, в частности, оказались: две чужие куртки (одна даже помечена конкретной фамилией, скорее всего – её владельца), черная перчатка, две отвертки с черными рукоятками и окурок папиросы «Беломорканал». Рядом с убитым лежала брошюра Похлебкина «Великий псевдоним» (о Сталине) с четким отпечатком подошвы.
Сын Похлёбкина Август утверждал: «Из ценностей у него, насколько я знаю, были только книги и картины. Жил на грани бедности. Из доходов – только гонорары за книги и пенсия. Суммы гонораров были небольшими, т. к. отец заключал с издательствами порой невыгодные для себя контракты, лишь бы книгу издали. На себя он деньги практически не тратил». Однако племянник Вильяма Васильевича Клемент утверждал: «В 1995 году я приехал к Похлёбкину В.В. и занял у него 300 долларов США (которые впоследствии вернул). Когда он вынимал деньги, я случайно увидел, что он достает их из черного пластикового чемоданчика “дипломат”, полностью заполненного пачками стодолларовых купюр в банковской упаковке, т. е. денег у него должно было быть очень много. На себя он почти ничего не тратил, вел исключительно аскетический образ жизни». Противоречие, возможно, разрешается данными следствия о том, что «до 1998 года Похлёбкин располагал крупными суммами денежных средств в иностранной валюте, которые были им утрачены в результате различных неудачных финансовых операций».
А по свидетельству знакомого Похлёбкина, шведского финна Сеппо Иоханнеса Исотало, «когда я был у него дома, к нему пришел какой-то мужчина. Этот мужчина продавал, как оказалось, книги Похлёбкина о Сталине. Между ними произошла ссора по поводу продажи книг. В ходе ссоры или после неё, точно не помню, у Похлёбкина в руках я видел пистолет. Пистолет был очень старый. Был ли он боевым, я сказать не могу. У Похлёбкина была сильно расстроена психика. Общаться с ним стало совершенно невозможно. Он стал подозрительным, скандальным, практически каждая наша встреча заканчивалась ссорой. Он обвинял меня в том, что я хочу украсть его труды и издавать их. В общем, все ссоры были беспочвенны».
Убедительных версий убийства Похлёбкина нет по сей день. Среди версий – банальное ограбление, приведшее к убийству, причастность КГБ, месть со стороны русских националистов и др. По одной из версий, у Похлёбкина была коллекция дорогих орденов, которая и была целью ограбления. Однако никто этой
