— Что именно?
— Всё. И все. Риной они, сука, дочь назвали…
— Что в этом плохого?
— А что хорошего? — девушка горько усмехнулась, обнажая зубы. — Назвать дочь в честь кого… В честь лицемерной суки? Келеф, мне же плевать на этих людей. Мне на всех на них глубоко плевать, понимаешь?
— Зачем тогда им помогаешь?
— А потому что… Ай, неважно…
Юноша вздохнул, придвинулся чуть ближе. Если до этого момента он смотрел на город, где один за другим гасли огоньки, то теперь он пристально смотрел в усталые, тронутые крошечными морщинками глаза.
— Рина.
— Госпожа Рина, вообще-то…
— Рина. Объясни мне.
— Ну ты и скотина… Ты в курсе? — она слабо улыбнулась. — Ладно, ладно, выводи на чистую воду, давай. Тебя ж за этим Фрида послала?
— Я не знаю зачем она меня сюда привезла, — честно признался Келеф. — И зачем подарила тебе тоже не знаю.
— Да плевать. Как и на людей этих. Знаешь почему? Потому что я могу. И должна. Вот такая дилемма, хочешь верь, хочешь нет. Тебе должно быть наплевать на людей, чтобы править хорошо, но при этом все должны думать и видеть, что ты только о людях и заботишься.
— Все ради власти?
— Все ради… Агрх! Да отвяжись ты от меня! Пристал, как пиявка… Возьму, сбегу отсюда к чертям собачьим… Хех, собачьим, ага…
— И почему еще не сбежала? Что тебя останавливает? — Келеф не отступал, продолжал сыпать вопросами. — Миам? Только и всего?
— Нет, не миам! Да его можно… Да на Эрцилле, говорят, вообще целое озеро миама есть! Да я… Агрх, Келеф, жопа собачья!
Он ничего не говорил. В девушке закипала ярость, но злилась она отнюдь не на собеседника. Все складывалось ужасно несправедливо, совсем не так, как ей обещала в детстве мама.
— Просто… А как они тут… Ну…
Она громко шмыгнула носом, пухлые губы предательски задрожали.
— А как они без меня..? Тут ведь все… Развалится…
По бледным щекам побежали слезы. Она уже не могла сдерживать их, да и не хотела. Плечи содрагались от плача, пока Рита из дома Сеотосов, проклиная судьбу и свое происхождение, плакала над теми, на кого ей наплевать. Над теми, кому она врала. Над теми, кем должна была править.
Не зная как ей помочь, Келеф, глубоко вздохнув, обнял девушку. Рина прижалась к нему, продолжая рыдать. Маленький кулачок беспомощно бил его по спине, не чтобы сделать больно, а от самой боли.
