Это казалось само собой разумеющимся и Чарлзу Ф. Холлу (о некоторых его приключениях мы расскажем в следующей главе), первому белому, посетившему район гибели экспедиции после Мак-Клинтока. Семь лет тесного общения с эскимосами внушили Холлу очень высокое мнение не только о правдивости эскимосов, но и об исключительно бережном хранении ими исторических преданий. Когда Холл в конце шестидесятых годов прошлого века начал изучать тайну исчезновения Франклина, работая в районе к северу и западу от бухты Уэйджер, он прекрасно сознавал, что вернейший шанс на успех — это постараться извлечь из эскимосов все, что хранила их память.
В основном рассказы эскимосов подтверждали то, о чем можно было догадаться, изучая немые свидетельства и останки. Но от них Холл узнал куда больше: по свидетельству эскимосов, у них создалось впечатление, что белые люди в большинстве своем если не боялись местных жителей, то по крайней мере не хотели у них ничему учиться и вообще с ними общаться. И вот наступили неизбежные последствия такого безрассудства: эти обреченные, явно не понимая, что у дикарей все же можно чему-то научиться, продолжали питаться и жить, как европейцы, пока не погибли от голода.
Из того, что Холл и в меньшей степени лейтенант Шватка узнали от эскимосов, можно даже по некоторым деталям восстановить события, которые предположительно произошли после того, как команды покинули «Эребус» и «Террор».
Один из двух кораблей был, судя по всему, раздавлен льдами и затонул весной 1848 года. Другой, остававшийся на плаву во льдах, был покинут своей командой, и объединенный отряд в составе 105 офицеров и матросов отправился в путь, надеясь достичь Большого Невольничьего озера, следуя вверх по реке Бакс. Об этом намерении капитана Крозье свидетельствуют документы, найденные партией Мак-Клинтока.
Еще на пути к заливу Террор, следуя с чудовищным санным грузом, отряд начал страдать от непосильной работы, голода и, несомненно, от затяжной цинги. V залива весь отряд, очевидно, расположился на некоторое время лагерем, и именно здесь, не выдержав слишком сильного натяжения, начала рваться нить военно-морской дисциплины. Многие погибли там, где были брошены три лодки, включая ту, которую нашли Мак-Клинток и Хобсон. Наконец Крозье, по всей вероятности, решил, что дальнейшее пребывание у залива Террор равнозначно общей гибели, и снова пошел на юг в сопровождении тех, кто еще был в состоянии идти или по крайней мере верил, что дальнейшая борьба оправданна. Многие из оставшихся в заливе Террор там и погибли, но некоторые, вероятно, вернулись на покинутый корабль. Минимум пять человек пережили следующую зиму и снова двинулись в путь весной 1849 года.
Что же касается партии Крозье, она с трудом тащилась вдоль берегов острова, устилая свой путь трагическими следами: брошенным снаряжением и непогребенными трупами.
Еще до того, как отряд подошел к южному берегу острова, он, думается, разбился на две группы. Одна в составе 40 человек под командой Крозье продолжала пробиваться к реке Бакс, другая же повернула на восток. Введенные в заблуждение неточными картами, на которых остров Кинг-Вильям соединяется с Бутией, те, кто пошел на восток, надеялись добраться по следам Джона Росса к складу на берегу Фьюри, а оттуда к входу в пролив Ланкастер. Возможно, они рассчитывали встретить спасательную экспедицию на западном побережье бассейна Фокс.
Группа Крозье, все более редевшая по мере того, как кончалось лето, достигла пролива Симпсон и после зимнего ледостава пересекла его, минуя острова Тодд (где многие оставили свои кости). Эта партия дошла до конечного пункта своего безнадежного шествия — маленького залива на полуострове Аделайда, — который с тех пор зовется бухтой Голода (Старвейшен-Ков). Именно здесь через один-два года эскимосы нашли 30–35 скелетов, а также массу бумаг — вероятно, журналов и дневников экспедиции. То была ужасная находка, ибо большая часть трупов была съедена, причем съедена людьми. Многие кости оказались перепиленными, а в черепах зияли отверстия, через которые извлекали мозг.
Но не все там погибли. Крозье и еще четверо пережили зиму 1849 года и, отказавшись от безнадежных попыток пробиться к реке Бакс, повернули на северо-восток к полуострову Бутия, где встретили эскимосов, оказавших им помощь. Они, видимо, с запозданием поняли, что единственная надежда на спасение заключается в том, чтобы воспринять образ жизни эскимосов, и оставались с ними, переходя из кочевья в кочевье в течение двух-трех лет. Превратившись в почти эскимосов, они, несомненно, лелеяли надежду, что их найдет спасательная экспедиция. Но в конце концов Крозье, кажется, потерял надежду, что их найдут в этих далеких краях, и тогда самое малое еще с одним спутником он решил снова попытаться достичь территории «Компании Гудзонова залива» по реке Бакс. Захватив ружья, боеприпасы и складную резиновую лодку, белые расстались со своими эскимосскими друзьями и направились обратно к заливу Чантри.
Если они поняли основной закон, как остаться в живых в этих краях (а они, видимо, его поняли), и продолжали вести образ жизни эскимосов и поддерживать тесный контакт с группами, встречавшимися им по пути, то им без особого труда удалось достичь устья реки Бакс.
Но здесь они должны были узнать от речных эскимосов, что попытка достичь верховьев реки Бакс на шатком челне почти равносильна самоубийству. Этому помешали бы не только бурное течение, но и индейцы, населявшие земли в верховье реки. Эти индейцы в течение многих столетий вели войну с эскимосами, совершая на них налеты и устраивая засады, и наверняка пристрелили бы чужеземцев, появившихся с севера, раньше, чем те успели бы сказать, что они белые.
Эскимосы с реки Бакс вполне могли предложить Крозье следовать другим довольно оживленным сухопутным маршрутом к системе озера Бейкер — Телон, где белые попали бы в страну оленьих эскимосов, которые вели регулярную торговлю с факторией «Компании Гудзонова залива» в Чёрчилле. В том, что Крозье действительно так поступил, есть определенная уверенность, ибо позднее эскимосы сообщили, что Крозье и еще одного белого человека видели в районе озера Бейкер примерно между 1852 и 1858 годами. Далее этого озера и позднее 1858 года никаких достоверных следов последних двух оставшихся в живых людей из южного отряда не сохранилось. В 1948 году я со своим спутником оказался у озера Ангикуни на реке Казан, в центре округа Киватин, вблизи известного узлового пункта, где сходятся эскимосские торговые пути между Черчиллем и арктическим побережьем. Здесь мы нашли
