Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
голубей в день. Теперь пленники могли не бояться голода.
После нескольких дней удачной ловли Рутерфорд и Джек Маллон решили отнести несколько птиц в подарок Эмаи. Войдя в хижину верховного вождя, они вручили ему пять голубей. Эмаи был чрезвычайно доволен. Он сейчас же надкусил шейки убитых птиц и стал сосать из них кровь.
— Вы хорошие охотники, — сказал он. — Вы хитры. Вы хитрее всех охотников моего племени. А хитрый охотник — самый лучший охотник!
— Нам здесь, в деревне, не на кого охотиться, — заметил Рутерфорд. — Вот если бы ты отпустил нас в лес, мы принесли бы тебе много добычи.
Эмаи подозрительно взглянул Рутерфорду в глаза. Но глаза Рутерфорда были простодушны и правдивы. Эмаи сделал вид, что не расслышал слова своего пленника, и ничего не ответил.
Но он запомнил слова Рутерфорда и много над ними думал. На третий день он появился перед дверью дома-крепости.
— Слушай, Желтоголовый, — сказал он, — завтра я со своими воинами иду на охоту в лес. Я хочу взять тебя с собой и посмотреть, как ты умеешь охотиться.
— Хорошо! — ответил Рутерфорд. — Завтра мы пойдем с тобой на охоту.
— Нет, — возразил Эмаи, — я возьму тебя одного. А твой товарищ останется дома.
— Я не умею охотиться один, без товарища, — попытался возразить Рутерфорд. — На родине мы всегда охотились с ним вместе. Он гораздо лучший охотник, чем я. Тех голубей, которых мы тебе принесли, поймал он.
— Ты слишком скромен, Желтоголовый, — сказал Эмаи. — Я не верю твоим словам. Ты старше, умнее, опытнее своего товарища и лучше умеешь охотиться. Он еще молод и может остаться дома.
Рутерфорд сразу понял тайную мысль вождя. Эмаи видел, как он постоянно заботится о Джеке Маллоне, как он всем делится с ним, как он всегда ему помогает. И Эмаи знал, что он никогда не решится бежать, оставив товарища в плену. Поэтому Рутерфорд понял, что бесполезно просить Эмаи взять с собой на охоту и Джека Маллона. Он перестал спорить и замолчал.
— А чем ты будешь охотиться? — спросил Эмаи. — Ведь у тебя нет ни ружья, ни копья.
— Оружие я себе достану, — ответил Рутерфорд, — не беспокойся.
И действительно, к вечеру оружие Рутерфорда было готово. Он сделал его из резинки, которая служила ему подвязкой. Это была самая обыкновенная рогатка, известная всем европейским мальчикам. В детстве Рутерфорд искалечил рогаткой немало ворон и воробьев. А в новозеландского попугая попасть не труднее, чем в английскую ворону. Собрав мелкие камешки, Рутерфорд спокойно лег спать.
Эмаи разбудил его рано утром. Рутерфорд набил камешками карманы и вышел из дома. Эмаи ждал его, окруженный двадцатью воинами. Воины были вооружены легкими тонкими копьями. У одного только Эмаи за плечами висело ружье — великолепное ружье капитана Коффайна.
Джек Маллон провожал своего друга до ворот деревни. Он был бледен от страха: ему впервые предстояло остаться на несколько часов совсем одному среди новозеландцев.
Охотники около часа шли берегом реки, потом свернули в густой, дремучий, темный лес. Боясь, что Рутерфорд попытается бежать, новозеландцы не спускали с него глаз и шли за ним по пятам. И это, конечно, очень мешало охоте.
Крупной дичи в Новой Зеландии не было. Большие четвероногие животные не могли перебраться через океан и заселить такие отдаленные острова. Но зато в новозеландских лесах живет множество птиц.
Рутерфорд снова был удивлен той ловкостью, с какой новозеландцы владеют копьем. Они без труда попадали им в цель на расстоянии сорока шагов. Они могли пронзить им скворца на ветке, трехдюймовую рыбу на дне ручья. Но птицы в Новой Зеландии осторожные, пуганые и редко подпускают к себе охотника даже на сорок шагов. Шумный, нетерпеливый новозеландец был совершенно не способен подкрадываться, сидеть в засаде. А бить птиц на лету он не мог, потому что копье летит недостаточно быстро.
И все же воины перебили копьями дичи больше, чем Рутерфорд своей рогаткой. Камень из рогатки летел гораздо дальше копья, но в меткости не мог с ним сравниться. Кроме того, попугаи оказались очень крепки и живучи. Копья пронзали их насквозь, а камни Рутерфорда, даже попадая, большей частью только заставляли их взлететь. И к середине дня, в то время как у воинов было уже по шесть-семь птиц, Рутерфорд убил только двух старых жестких попугаев и одного неосторожного голубя. Он был очень смущен такой неудачей. Одно утешало его: дела Эмаи обстояли еще хуже.
Эмаи впервые взял на охоту ружье. Ружья у новозеландцев были уже больше полугода, но за все время своего пребывания в плену Рутерфорд слышал пока всего один выстрел — тот выстрел, которым Джон Уотсон убил собаку. Новозеландцы носили ружья только для устрашения и стрелять не решались. Но теперь Эмаи решил поохотиться с ружьем.
Он отлично умел его заряжать. Пороха, пуль и дроби у него было достаточно. Но Рутерфорд заметил, что он совершенно не представляет, как нужно целиться. Вместо того чтобы прижимать приклад к правому плечу, Эмаи, стреляя, прижимал его к животу или к середине груди.
За первые три часа охоты вождь выстрелил больше двадцати раз — и все мимо. Он стыдился своих промахов перед белым человеком. Он хотел попросить Рутерфорда научить его стрелять, но не решался передать в руки пленника такое могучее оружие. А Рутерфорд молчал и делал вид, что не замечает неудачи вождя.
Но наконец вождь не выдержал. Улучив минуту, когда все двадцать воинов были поблизости, Эмаи подошел к Рутерфорду и попросил показать ему, как белые люди стреляют из ружья. Рутерфорд притворился, что не видит двадцать копий, направленных на него со всех сторон. Он, беспечно улыбаясь, принял ружье из рук вождя, прицелился и выстрелил в птицу киви, которая сидела на кочке в ста шагах от него. Киви перевернулась и упала. Рутерфорд, отдав ружье Эмаи, спокойно пошел поднимать убитую птицу.
Потом он объяснил вождю, как надо целиться, и дал ему несколько уроков стрельбы. Эмаи оказался очень понятлив, слушал своего учителя с увлечением и очень обрадовался, когда сам убил первого попугая. А Рутерфорд во время этих уроков сунул себе незаметно в карман несколько пуль и пригоршню пороха.
«Пригодится для моего пистолета», — подумал он.
В кустах нашли кости какого-то большого животного.
— Это моа! — воскликнул один из воинов.
— Разве в вашей стране водятся такие огромные звери? — спросил Рутерфорд.
— Моа не зверь, а птица, — сказал Эмаи и показал Рутерфорду птичий клюв длиной в половину человеческой руки. — Живых моа больше нет; мы находим только кости. Но когда моя мать была маленькой
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
