class="p1">— Ну, во-первых, магия не такая уж и нечестивая, — спокойно ответил гроссмейстер. — Ты в этом на личном опыте убедился. Никто из нас не пытается противопоставит себя твоему Единому. А во-вторых… на Конклаве ты не будешь защищать магов. Напротив, ты будешь клеймить нас всем, чем только можно. И даже неплохо было бы объявить святой поход против магов всех мастей — особенно против тех, кто состоит в гильдиях.
Челюсть архиепископа отвалилась от удивления.
— Ты спятил? — наконец сказал он. — Ты хочешь, чтобы я призвал церкви к уничтожению магов? Или я ослышался?
— Ты всё верно услышал, — довольно усмехнулся гроссмейстер. — Я уверен, что после таких воззваний от человека, которого выделил среди прочих лично Единый, все архиепископы не только поддержат тебя в этом, но и изберут предстателем. Тем более, что фанатик Бронкур сгорел по твоей милости.
— Но для чего всё это?
— Оди, магия гибнет. Ситгарская Академия практически растоптана в пыль. Я понимаю, что по большому счёту тебе нет дела до моих переживаний, но ведь ты сам видел, какую мощь могут применить маги на поле боя. Маги нужны Ситгару. А Ситгару, если ты не забыл, предстоит война с хивашским каганатом.
— Но как связан святой поход против магов и война против хиваши? — недоумевал архиепископ. — Ведь если я сделаю то, что ты просишь, это только усилит позиции пустынников.
— Ты не дослушал. Я предлагаю вот что…
Архиепископ слушал гроссмейстера и качал головой. Когда Адельядо закончил, Одборг развёл руками.
— Ты точно сумасшедший. Но, если ты уверен, я сделаю это.
— Конечно, не уверен, — раздражённо сказал гроссмейстер. — Но другого пути я не вижу.
— Мир сошёл с ума, — усмехнулся архиепископ. — Глава Академии призывает к войне против магов, а меня — первого священника Ситгара, делает соучастником и спасителем магии. А если твой план не сработает? Думаю, хиваши только возрадуются, когда маги не смогут уничтожать их мертвяков.
— Кстати, о мертвяках… — Адельядо сделал паузу, пристально глядя в лицо архиепископа. — Скажи, ты знал, что зомби, бродящие по всему Запретному пределу и около него, это дело рук Единого?
— Что-о?!! — вскричал Одборг. — Да как ты смеешь богохульствовать?!!
— Тише ты! Это не я придумал. Об этом сказал великий дракон Аид нашему адепту и вампирам.
— Ересь! — прошипел архиепископ.
— Да? Я раньше думал, что поднятие мертвецов происходит спонтанно из-за огромного магического потенциала, растраченного во время Величайшей битвы. Но тогда чем объяснить, что толпа зомби в несколько тысяч штук сначала собралась около поискового отряда, а затем, как по команде, рассосалась, когда там объявился Аид? Поднятые никогда себя так не вели. Слова дракона весьма похожи на правду: Единый охраняет подступы к порталу в мир демонов при помощи поднятых мертвецов. Между прочим, очень здравый подход — магии у него немерено, а зомби не нужны ни сон, ни еда, ни отдых. Идеальные часовые. Вонючие, правда. И тупые. Зато их много.
Архиепископ сердито посмотрел на мага, буркнул «Встретимся у меня через два часа» и пошёл к своей карете. Гроссмейстер поморщился — похоже, напрасно он вывалил на Одборга эти сведения. Кто его, церковника, знает — вдруг он взаправду объявит святой поход против магии?
Добравшись до главного входа в Академию, Адельядо по привычке сунулся к воротам и ругнулся, вспомнив, что теперь путь сюда закрыт. Двор Академии оккупирован красной драконицей, и он сам отдал подчинённым приказ никому лишний раз туда не соваться. Пожелание великой драконицы — это не просто наказ. Это — настоящая угроза.
Адельядо вошёл через торговый вход и, поколебавшись, прошёл к главному. Всё-таки, посмотреть на живого дракона, мирно сидящего во дворе учебного заведения гроссмейстеру хотелось не меньше, чем любому из рядовых магов. Приоткрыв дверь, Адельядо увидел восседающую на россыпи золота Гейрге, стоящие около неё две человеческие фигуры и бродившего неподалёку большого кота.
— Вот я вам… — угрожающе пробормотал гроссмейстер осмелившимся нарушить его приказ, когда узнал Дилля и Илонну. — А-а, ну, им, наверное, можно. Интересно, что это он делает?
А Дилль в этот момент призывал полупримусов. Когда огненные элементали принялись купаться в магическом огне, Дилль протянул руки к драконице и сказал:
— Как ты думаешь, это не принесёт ему вреда?
Гейрге склонила голову, шумно втянула воздух ноздрями и негромко рыкнула.
— Тогда я погрею твоего детёныша. А ты можешь размять крылья.
Дилль начал водить ладонями около скорлупы яйца, даря ему тепло огненных элементалей, а Гейрге поднялась, потянулась и, взмахнув крыльями, взмыла в небо. Илонна проводила драконицу глазами и сказала:
— Какая она красивая. Как красная стрела.
— Не вздумай об этом сказать Тринн, — усмехнулся Дилль. — Она, оказывается, страшно ревнивая.
Шехан улёгся на камни, не сводя глаз с яйца и подёргивая кончиком хвоста. Илонна легонько стукнула его пальцем по носу.
— Даже не думай. Она тебя испепелит.
Так они просидели довольно долго. Дилль старательно водил ладонями около яйца, Илонна просто молчала, а Шехан постепенно подбирался всё ближе и ближе. Наконец кот осмелел настолько, что сделал последние пару шагов и лёг около яйца, прижавшись к нему боком. Илонна хотела прогнать настырного чиала, но Дилль сказал:
— Мне кажется, он тоже хочет погреть маленького дракона. Не прогоняй его.
— А мне кажется, что он просто греется о яйцо, — хмыкнула Илонна. — Сиди, но если Гейрге сожжёт тебя, будешь сам виноват.
Чиал громко замурчал. Вскоре послышалось хлопанье крыльев, и во двор Академии приземлилась красная драконица. Увидев кота, прижимавшегося к её драгоценному яйцу, Гейрге недовольно рыкнула, впрочем, не очень сердито. Дилль и Илонна поспешили отойти в сторону, когда драконица подошла, сминая в лепёшки своей тяжестью золотые статуэтки. Шехан даже не двинулся. Гейрге проворчала что-то на своём драконьем языке, потопталась по россыпям золотых монет и грузно легла на бок. После чего когтистой лапой подгребла к себе и яйцо, и прижимавшегося к нему чиала. Илонна вскрикнула, но Шехан, как ни в чём ни бывало, продолжал мурчать. Гейрге громко фыркнула и закрыла глаза.
— Сдаётся мне, он нашёл тёплое местечко, — усмехнулся Дилль. — Пойдём.
— Но…
— Не думаю, что с ним что-то случится. Вернётся, когда захочет. Или когда надоест драконице.
Войдя в здание Академии Дилль увидел гроссмейстера, что-то сердито бурчавшего себе под нос.
— Я же велел не беспокоить её, — вместо приветствия сказал Адельядо.
— Мы подумали, что Гейрге нужно размяться. Ваша мудрость, ничего страшного не случилось.
— Подумали они, — проворчал Адельядо. — Ладно, тогда будете главными смотрителями. Так, Дилль… Я уезжаю, скорее всего, надолго. А у нас осталось ещё одно нерешённое дело.
— Мастер Иггер? — догадался Дилль.
— Да. Ты уверен, что знаешь ключ от его поля? Всё-таки, не хотелось бы лишний раз подвергать себя смертельной опасности
