дно камнем. Ведь эти воды были столь же опасны, как и лавины в великих Зубах Земли. С виду они — хребты гор и воды Илаанта — спокойны, а коль не повезет, так смерть тебя и настигнет в ту же минуту.
Митриш, старательно загребая и пыхтя, выбрался на чистый каменный бережок и юркнул прочь в ближайшую узкую улочку. Хоть ноги его заплетались, а руки были ватными, он не останавливался и не отдыхал. Он знал, что если замрет хоть на секунду — то уже не сможет продолжить путь. Его либо поймают, либо он замерзнет.
К тому времени, как он добрался до светящегося заведения, что расположилось над другой полноводной рекой, руки уже полностью озябли, а штаны на ногах хрустели от застывшей корки. Заведение под названием «Черная мама» славилось особой репутацией. И никто точно не знал, что именно это за заведение: кабак, бар, ресторан или же кабаре, а, может, оно и вовсе было борделем, замаскированным под все вышеперечисленное. Однако, всем было плевать. Здесь можно было встретить, как пропитого насквозь пьянчугу, так и знатного лорда, хоть последний и скрывался б под видом обычного торговца. Местный хозяин привечал всех, отсюда и его особое положение, и связи, и статус.
Само здание находилось прямо по центру реки, упершись в берега шестью мостками. Их и само круглое заведение удерживали над водой деревянные подпорки и сваи, отчего «Черная мама» походила на какого-то паука-мутанта. Так же от здания в стороны вдоль реки уходили прямые длинные корпуса, где располагались жилые и складские помещения.
В центральном зале, где по обыкновению собирались гости сего заведения, было весьма атмосферно. На полукруглой сцене бесновались развратного вида красавицы, соблазняя и дразня мужскую половину посетителей. В воздухе витала дымная вуаль, едва застилая глаза и скрашивая все несовершенства гостей и тех, кто их обслуживает. Хотя у последних, казалось, вообще не было недостатков. Милые юрсэ все были как на подбор, но в то же время все они были разными; на любой вкус и выбор.
По залу гулял шум и музыка от крошечного местного оркестра, что расположился рядом со сценой. Музыканты мастерски поддавали жару в местную атмосферу, одновременно расслабляющую и заводящую, своими инструментами.
За барной стойкой, что располагалась вдоль стены и занимала четверть от зала, крутились и вертелись несколько барменов. Тоже все как на подбор, но — в противоположность юрсэ — невзрачные, чтобы не привлекать внимания гостей. Их интерес должен был быть полностью у ног выступающих бесовок, и так оно и было. До определенного момента.
Из неприметного коридора, отодвинув тяжелую плотную бархатистую штору, вышел мужчина и заглянул в бар, присоединившись к снующим туда-сюда барменам. Широкоплечий, в багряной атласной рубахе, он притягивал взгляды любого, кто был с ним не знаком. Таких, впрочем, было крайне мало. В основном, хозяина «Черной мамы» знали все.
Аргус, расслабленно поглядывая в зал своими темными глазами из-под полуопущенных век, достал бокал и самостоятельно наполнил его, воспользовавшись особой бутылкой из-под барной стойки. Бармены даже не обратили на него внимания, уже привыкли.
Уверенным движением он закупорил темно-зеленую бутыль, убрал ее подальше на свое место и поднял бокал в воздух легким уверенным движением. Но хрусталь замер рядом с губами, густой алый напиток так и не коснулся светлых узких губ. Мужчина кинул стремительный взгляд на вход, отвлекаясь и от напитка, и от гостей. Его лоб напрягся и тут же двери парадного входа распахнулись, нарушая местную расслабленность.
В зал завалился какой-то оборванец, едва передвигая ногами. Мальчишка был побитый и усталый, но взгляд его пылал какой-то жесткой решимостью. Его изначально заметили далеко не все. И музыка играла, как и до этого. Его заметили лишь те, кто находился рядом с входом, и сам Аргус. Его чутье заранее встрепенулось и ткнуло пальцем в приближающиеся неприятности.
Пока мальчишка растерянно осматривался, растирая озябшие руки, к нему уже подошел охранник-вышибала. Обычно, в «Черную маму» пускают всех, но, опять же, обычно, все знают, что вести себя здесь нужно вежливо, спокойно и, желательно, щедро, хоть и не обязательно. Иначе, тебя вышвырнут за порог, и булькай отсюда, куда душа пожелает. А так как местный порог заканчивается водой, желающих нарушить местное спокойствие было очень мало. Конечно, находились индивидуумы, но они были очень редки.
И, все же данное заведение было для взрослых, детям до определенного возраста здесь было не место. Поэтому, Аргус не нашел ничего противоестественного, что здоровяк Барг попытался выставить забредшего «не туда» подростка. Хозяин уже не так спокойно сделал глоток и чуть не поперхнулся, когда с виду хилый и уставший подросток дыхнул жаром и свалил почти квадратного от мышц Барга на пол. Здоровый вышибала больше двух метров в росте, что славился своим умением гнуть подковы и ломать деревья голыми руками, рухнул, как подкошенный. Аргус даже не понял, что пацан сотворил, но полыхнуло знатно, хоть огня и не было.
Музыка захлебнулась, танцовщицы неловко сбились с ритма танца и застыли на сцене. Внимание всех гостей метнулось тотчас к входу, к мальчишке и бессознательному вышибале. Воцарилась тишина, в которой тяжелое дыхание мальчишки звучало пыхтением дырявого кузнечного горна.
— Мне нужен Турцел, — просипел он, стоя над Баргом, сжав кулаки. Его взгляд метался по застывшим гостям. И не то, чтобы они его боялись. Просто уже слишком давно здесь не вели себя «так». Аргус, к слову, тоже был шокирован не меньше, чем все остальные, но так как он был трезв, он первым повернул голову в сторону сцены, продолжая удерживать у рта стакан. Там уже послышалось шевеление. Мужчина внимательно посмотрел на поднимающегося рыжего бандита.
Взъерошенная макушка Турцела выглянула поверх голов других людей, словно свечка. На его дико удивленном лице сквозь алкогольный дурман проступало некое осознание и узнавание. За ним с мягкого диванчика поднялся еще один человек. Аргус припомнил его имя. Мару. Так его представил его давний товарищ Турцел. Он тяжело выдохнул, раздувая щеки, покачал головой, залпом осушил-таки свой бокал и пошел разбираться в этом бедламе и наводить порядок.
***
Ей снился кошмар. Такой тягучий, приторный и почти реальный.
Темная улочка города. Хрупкая с виду девушка идет чуть позади своих друзей. Они пьяны и потому даже не обратили внимания на то, что подруга неожиданно исчезла.
