страницах ворошиловской статьи Сталин представлен как один из самых выдающихся «организаторов побед гражданской войны», как «настоящий стратег», как обладающий гениальной прозорливостью «первоклассный организатор и военный вождь».[190]
Все положения статьи Ворошилова были как бы канонизированы и развиты в «Кратком курсе истории ВКП(б)», в написанной опять-таки Ворошиловым к 60-летию Сталина статье «Сталин и строительство Красной Армии», а также в многократно издававшейся книге «Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография».
До середины 40-х годов Сталин довольствовался возведением его в ранг второго вождя Красной Армии. Однако после окончания Великой Отечественной войны он открыто предъявил претензии на провозглашение его главным организатором и самой армии, и всех ее побед. Он на страницах журнала «Большевик» кощунственно объявил «неправильным» мнение о том, что Ленин «…оставил нам в наследство ряд руководящих положений по военным вопросам, которые мы должны принять к руководству». Тут же Сталин утверждал, будто Ленин и до Октябрьской революции, и после нее, «вплоть до окончания гражданской войны… прямо заявлял нам, что ему уже поздно изучать военное дело», а посему «обязывал нас, тогда еще молодых товарищей из ЦеКа, — досконально изучать военное дело».[191]
Так, росчерком пера Сталин поставил под сомнение все заслуги и ведущую роль Ленина в гражданской войне и наложил «вето» на изучение и творческое развитие военно-теоретических трудов и идей В. И. Ленина.
Юбилейные статьи К. Е. Ворошилова и другие указанные выше «первоисточники» четко определили этапы боевого пути Сталина, пройденного им в 1918―1920 годы. Проследуем и мы, хотя бы мысленно, по тому же маршруту, сопоставляя столь долго культивируемые мифы и легенды с реальными фактами и историческими документами. Рассмотрим, насколько эффективной была действительная (а не легендарная) военная деятельность Сталина в годы гражданской войны.
Но прежде чем двинуться в столь непростой путь, следует вспомнить, что к началу гражданской войны уровень знакомства Сталина с военной теорией был весьма невысок, да и практическим опытом ведения революционно-боевой и военно-организаторской работы он не располагал. Правда, во время революции 1905―1907 годов он участвовал в так называемых «экспроприациях», то есть в вооруженных захватах значительных сумм денег, используемых для нужд партии. Мобилизованного незадолго до Февральской революции в царскую армию Иосифа Джугашвили призывная комиссия из-за его физических дефектов признала полностью непригодным для воинской службы, что при его обостренном самолюбии не могло не вызвать самых отрицательных чувств по отношению к армии, военному делу, да и вообще к военным людям.
При подготовке к Октябрьскому вооруженному восстанию в Петрограде на заседании ЦК РСДРП(б) 16 октября 1917 года Сталина избрали членом Военно-революционного центра по руководству восстанием. Но этот орган вошел в состав Петроградского военно-революционного комитета (ВРК) и никаких самостоятельных решений или действий по подготовке восстания и руководства им не принимал. Непосредственно в дни восстания Сталин выполнял ответственное партийное задание — обеспечивал выход в свет центрального органа партии большевиков — газеты «Рабочий путь».
В период триумфального шествия Советской власти и подавления первых очагов вооруженной контрреволюции Сталин, как нарком по делам национальностей, неоднократно докладывал на заседаниях Совнаркома о военно-политической обстановке в тех регионах страны, где возникала напряженная ситуация, и вносил предложения о способах ликвидации очагов напряженности. Нередко Ленин поручал ему, как и другим наркомам, согласовывать с военным ведомством меры по оказанию необходимой военной помощи местным органам Советской власти и контролировать выполнение этих мер.
В конце мая 1918 года Совнарком РСФСР решил срочно направить наркома по делам национальностей И. В. Сталина и наркома труда А. Г. Шляпникова в качестве руководителей продовольственного дела на юге России, обладающих чрезвычайными полномочиями. В начале июня Сталин вместе со своими помощниками и небольшим вооруженным отрядом разместился в Царицыне, а Шляпников — в Астрахани. Тем самым они должны были обеспечить возможность, работая в контакте с местными советскими и военными органами, развернуть заготовки продовольствия и контролировать военно-политическую обстановку в регионе нижнего течения Волги и Северного Кавказа.
А обстановка там была напряженной и сложной: на Дону генерал Краснов приступил к формированию белоказачьей Донской армии, а на Северном Кавказе интенсивно шло формирование белогвардейской Добровольческой армии. Красновцы намеревались восстановить «старые порядки» не только на территории былого «Всевеликого войска Донского», но и подчинить значительную часть территории соседних губерний, включая города Царицын, Камышин, Воронеж и крупные узлы коммуникаций — Поворино и Лиски.
Силам контрреволюции на юге противостояли весной 1918 года разнообразные по численности и боеспособности красноармейские, красногвардейские и партизанские отряды. Органы военного управления тогда только-только начали создаваться. Так, декретом Совнаркома от 4 мая 1918 года был образован Северо-Кавказский военный округ (СКВО), военным руководителем (военруком) которого Советское правительство назначило бывшего генерала, опытного военачальника и крупного ученого-востоковеда Е. А. Снесарева.
В связи с быстро нараставшим накалом вооруженной борьбы на Дону и Северном Кавказе Высший военный совет 13 июня 1918 года возложил на него общее руководство военными операциями на территории округа и в прилегающих районах, в том числе и Поворино-Царицынском.
В мандате Сталина, подписанном Лениным, указывалось, что все местные Советы, начальники железнодорожных организаций и станций, речных и морских портов, почтово-телеграфных учреждений, а также штабы, начальники отрядов и комиссары «обязываются выполнять распоряжения тов. Сталина».[192]
Прибыв в Царицын, Сталин с присущим ему динамизмом и административно-силовым натиском резко ускорил заготовки и отправку зерна, мяса, рыбы и другого продовольствия в центральные районы страны. «Можете быть уверены, — сообщал он Ленину, — что не пощадим никого, ни себя, ни других, а хлеб все же дадим».[193] За первые полтора-два месяца пребывания на юге, когда усилия Сталина, Шляпникова и их помощников были сконцентрированы на выполнении своей ответственной миссии, они внесли весомый вклад в опустошенные войной закрома Советской Республики.
В обстановке, сложившейся летом 1918 года, успешно осуществлять заготовку продовольствия можно было только совместными усилиями партийных, советских, хозяйственных и военных органов. Собственно, для организации такого взаимодействия и были командированы на юг Сталин и Шляпников. Характерный момент: на том же заседании Совнаркома, на котором была достигнута договоренность об их командировании, Ленин сообщил наркому продовольствия А. Д. Цюрупе о решении Советского правительства использовать вооруженные силы для борьбы за хлеб.
Однако в поступавшей от Сталина информации о ходе выполнения порученного ему задания ничего не говорится о каких-либо попытках установить контакты с местными органами военного управления, согласовать с ними предпринимаемые меры по защите коммуникаций и всемерному усилению хлебозаготовок. Заранее убежденный в том, что руководители этих органов и учреждений — бывшие генералы и офицеры — никакого доверия не заслуживают, Сталин избегал сотрудничества с ними, не желая разделять ответственность за выполнение или невыполнение решаемых задач и, главное, делить с кем бы то ни
