тебе.
– Правду?! Какую, в пень, правду?! – Ударил кулаком по столу Бочкарев.
– Всю. – Спокойно ответил полковник, наблюдая как из опрокинутой чашки кофе стекает на пол. – Громов рассказал, что он, без моего ведома, проник на территорию секретной лаборатории, похитил плату, и на вертолете прибыл ко мне, и как я устроил ему разнос перед самым приходом координатора.
– Но ведь никакого разноса не было.
– Я просто не успел, да и… – Романов горестно улыбнулся, и махнул рукой. – Сергей выглядел более убедительным чем я. А потом эта плата. Он ведь уничтожил её прямо на глазах у Коржева.
Бочкарев явственно представил себе все, что происходило тогда в том страшном месте о котором он раньше лишь смутно догадывался. В коридорах этой службы нет чинов и званий. Эта беспристрастная машина перемалывает людей как мельница зерно, и очень редко кому удавалось не кануть под её жерновами.
– Я понимаю почему не тронули Морозова и Паромова – Поразмыслив над той ситуацией сказал Петр. – Но почему они оставили в покое меня, непосредственного участника? Ведь я же должен был быть у них вместе с Сергеем.
– Ты же знаешь возможности Громова. Он сделал так, чтобы все думали, что на территорию коллайдера он проник один.
– А координатор? Он же меня видел.
– Коржеву там тоже пришлось не сладко. Мы как-то один раз столкнулись с ним у кабинета. Вид он имел, я тебе скажу, краше в гроб кладут.
– Но раз Сергей внушил им, что был один, то почему не убедил их отпустить его?
– Есть такое понятие как «ответственность перед законом». Если бы Громов это сделал он бы признал себя преступником, а Сергей был убежден, что действовал на благо Родины.
– Вы сказали «был». Его что того? – Бочкарев сделал красноречивый жест.
–– Не знаю. – Опять повторил Романов, и потянулся за бутылкой. – На третьем допросе за ним пришли какие-то люди, и больше мы не виделись.
– А почему и Вас не кирдык? – Петр провел большим пальцем по шее.
– Меня? – Искренне удивился Владимирович. – За что? За то, что мои подчиненные самовольно, без моего ведома, проникли на территорию секретного объекта и выкрали, а затем уничтожили уникальную вещь? За это не ликвидируют, а отправляют в отставку.
– Что они и сделали? – Петр в упор смотрел на своего бывшего начальника.
– Как видишь. – Полковник задумчиво повертел в руке бутылку коньяка, но не налив поставил на место. – Теперь я просто пенсионер. – Он вдруг, в сердцах, ударил своим могучим кулаком по подлокотнику, и вскочил на ноги. – И даже не знаю кого за это благодарить вас, Господа, или начальство.
Почувствовав нечто вроде жалости к этому выброшенному из привычной жизни человеку, в котором все еще кипит неуемная жажда деятельности Петр, с лукавой улыбкой, посмотрел на нависшего над ним Романова: – Владимирович, а может попробовать восстановиться? А?
Полковник побагровел от возмущения: – Да я лучше у себя на даче буду морковку выращивать чем поклонюсь этим кабинетным крысам!
– О. тогда это серьезно. – Бочкарев посмотрел на часы, и поспешно поднялся. – Все, Владимирович, мне пора бежать. Спасибо за кофе, разговор, и простите если что не так.
Романов нехотя отступил в сторону, и впервые на его лице Бочкарев увидел растерянность: – Ты, это, Петя не обижайся на меня. – Тихо сказал он. – Я никогда себе не прощу, что не уберег Сергея.
Бочкарев посмотрел ему в глаза, и протянул руку: – Я понимаю, Владимирович. Не казните себя ведь выше задницы не прыгнешь. Еще раз спасибо за откровенный разговор.
Петр уже перешагнул порог квартиры как его нагнал хозяин: – Постой забыл тебе еще кое-что сказать. Коржева ведь тоже с должности поперли.
– Серьезно? – Брови Бочкарева взметнулись вверх. – И где он сейчас?
– Как-то не до того было. – Досадливо поморщился полковник. – Но если надо я постараюсь навести справки.
Петр вернулся в квартиру: – У Вас ручка есть?
– Что? Ручка? Конечно. – Сбитый с мысли неожиданным вопросом пробормотал Романов, и направился в комнату. Когда он оттуда вышел Бочкарев уже держал в руке листок бумаги. Чиркнув на нем номера телефонов Петр протянул его Владимировичу.
– Вот возьмите это мой и Софи. Если что узнаете сразу сообщите мне, я буду очень ждать.
– Обязательно. – Полковник с благодарностью посмотрел на Петра. – Спасибо что приехал, навестил, так сказать, своего старого командира. Встряхнул. А то я здесь один, в этих проклятых четырех стенах, прокис как позавчерашние щи.
– Я все понимаю, Владимирович. Держитесь. Мы еще повоюем.
Выбравшись из крепкого объятия Романова Бочкарев, не оглядываясь, вошел в лифт, нажал кнопку первого этажа, и развернулся только после того как закрылась дверь. Выйдя из подъезда он уже достал мобильный, чтобы набрать номер как услышал рядом с собой автомобильный сигнал.
– О.А я как раз Вам собирался звонить. – Удивленно сказал Бочкарев подходя к знакомым «жигулям». Вы все это время меня ждали?
– Вот еще – пряча глаза пробурчал водитель. – Слишком много чести. Просто я здесь живу, не далеко.
– Ну, ну. – Устроившись рядом согласился Петр, пряча улыбку. – В таком случае до вокзала подбросишь?
– Раз уж сел куда от тебя денешься. – Притворно вздохнул водитель, выруливая на проспект. – Как прошла встреча?
– Какая встреча?
– Судя по всему деловая.
Бочкарев придирчиво оглядел себя, а потом водителя: – С чего ты взял, что деловая? Может я к любовнице приезжал?
– Нет, уважаемый. – Улыбнулся водитель. – От любовницы через час, да еще с таким зверским выражением лица не уходят.
Петр вздохнул. Только сейчас, сидя в этой старой, дребезжащей колымаге он почувствовал какого колоссального душевного напряжения стоили ему эти месяцы бездействия, неизвестности, обиды на всех и на вся. Но сейчас, после разговора с Владимировичем, ему стало намного легче.
– Ты прав – глядя вперед, на дорогу, тихо сказал Бочкарев. – Не к женщине я приезжал, а к одному старому знакомому. У меня друг пропал.
– Давно? – Таксист круто взял вправо, и с визгом въехал в какую-то улочку.
– Почти три месяца – Петр помолчал, раздумывая продолжать этот разговор или нет, но все же решил выговориться. – Видишь ли, как величать-то тебя?
– Александровичем.
– Видишь ли, Александрович. Всё это время я винил в этом одного человека, но как сейчас выяснилось он оказался такой же жертвой, как и Сергей.
– Сергей?
– Да, это тот кто пропал. Но теперь я настроен довести дело до конца, и узнать где он, и что с ним.
– По прошествии такого времени – тяжеловато будет. – С сомнением покачал головой водитель.
– Знаю, но думаю мы справимся.
Александрович лишь искоса посмотрел на пассажира, молча объехал пробку, и его машина, ка-то уж слишком
