Зарывшись лицом в подушку, она ещё какое-то время всхлипывала, потом затихла. Сон сморил её.
Глава 51. СТОПУДОВЫЙ КАМЕНЬ
После этой ночи, подобно гранате подорвавшей всегда присущую ей доверчивость, Марина Михайловна невольно всё своё внимание переключила на мужа. Подозрение о его неверности то невыносимо жгло душу, то стопудовым камнем давило на сердце. От такой тяжести перехватывало дыхание. Она убеждала себя в надуманности подозрений, тем более, что внешне мало что изменилось в их жизни и поведении Евгения. Он, как всегда, вовремя возвращался с работы, выходные проводил с семьёй. Упрекнуть его было не в чем. Правда, их интимная жизнь несколько потускнела, но так уже и раньше бывало: Марина объясняла это уже немолодым возрастом супруга, который был намного старше её.
Ради справедливости, нужно сказать, что и сама она не пылала страстью — ей попросту было не до этого в этой бесконечной жизненной кутерьме. Но после той самой корпоративной вечеринки Марине стало казаться, что причины охлаждения мужа, возможно, в том, что он нашёл утешение на стороне. Но так ли это? И нужно ли докапываться до истины? Ведь уличив Евгения в измене, она обязана будет поставить его перед выбором: жить с семьёй или уйти к другой женщине? А вдруг у него всё серьёзно, и он примет решение расстаться? «Только такого позора нам не хватало в нашем возрасте! Наши дети привыкли нас считать образцом верности и преданности. Трудно даже представить, чем чреват такой разрыв. Он моментально обрушит все столь тщательно и долго возводимые семейные устои. Какой пример детям? Все только проиграют от этого!
Ну ведь, право, — убеждала она саму себя, — нет явных оснований. Только лишь моя подозрительность! Выброси из головы дурацкие предположения! Легко сказать!» — в очередной раз сокрушалась она. Тоскливому настроению подыгрывала слякотная осень.
Светит осеннее солнышко, нежность даря свысока. В небе глубоком без донышка сеет грустинки тоска. Капелька грусти, безумствуя, сердце щемяще пронзит, светлой печалью без устали мысль о весне возродит. Вспомнится песнь соловьиная, душные волны тепла… Скоро покроются инеем окон пустых зеркала. Осень ваяет оранжевым пятна на кронах дерев, дышит с предсмертною жаждою, радость замком заперев. В небо, лазурное чистое, грёзы взлетают, легки. В танце кружась вместе с листьями, шепчут шуршаньем стихи…
Марина Михайловна шла с Марьяшей из магазина, неся в одной руке сумку с только что купленными продуктами, а другой держала за ручку ребёнка. Внучка без умолку болтала, временами о чём-то спрашивала её, но мысли Марины были далеко. Она рассеянно кивала головой, бездумно поддакивая. Наконец внучка, не выдержав бабушкиной заторможенности, забежала перед Мариной:
— Буся! У тебя ушки есть? Покажи! Покажи язычок! — Марина удивлённо приостановилась.
— О чём ты спрашиваешь, деточка?
— Буся, у тебя язычок есть? Покажи!..
Марина Михайловна, рассмеялась и показала внучке кончик языка.
— А почему ты меня не слышишь и не отвечаешь? Я сплашиваю тебя, сплашиваю…
— Ой, детка, прости, родная! Задумалась! Так что же ты хотела узнать?
— Почему листики падают на землю?
— Потому что деревья через листики дышат, но настаёт осень, деревьям пора спать, они засыпают и дышать перестают, им листики больше не нужны.
… Открывая дверь квартиры, Марина услышала телефонный звонок. На том конце провода была Яна.
— Мам, привет! Ты знаешь, пришёл приказ из головного офиса: Раджа Кумара переводят на работу в Южную Америку. Сразу после Нового года. А пока к нам едет комиссия с аудиторской проверкой. Во главе — вице-президент Винод Гукта, который курирует всю Среднюю Азию, в том числе Казахстан. Тут, похоже, заваривается такая «каша»! Не знаю, чем всё это может закончиться. Вот, не утерпела, решила тебе душу излить.
— Насколько я знаю, Яночка, у вас ведь всё по-честному, комар носа не подточит?
— Так-то оно так… Хотя в нашей стране бизнес просто по определению не может быть честным. Государство ввело такие налоги, что, если их платить без оглядки, то любой предприниматель уйдёт в минус. А зачем, спрашивается, нужен такой бизнес? Все крутятся, как могут, чтобы выжить. Хотя мы с Раджем старались не вести двойную бухгалтерию… Ох, мамочка, чувствую, в моей жизни намечается какой-то крутой поворот. Куда на этот раз занесёт?..
— Девочка моя! Ничего не бойся! Совесть — твой спасательный круг, поддержит в самом бурном течении, а сил, решительности, я тебе не раз об этом говорила — тебе не занимать. Я уверена — всё будет тип-топ!
— Спасибо, мам, умеешь ты успокоить. За тем и позвонила. Как там Марьяшка?
— Мы только что пришли из магазина, сейчас накормлю её и уложу спать. А там вскоре и вы с отцом с работы придёте.
— Я тебя люблю, мамочка! До вечера!
В этот день Евгений Иванович впервые за долгое время задержался. Яна уже ужинала, когда он возник на пороге квартиры.
— Что-то ты припозднился, Жень? Случилось что?.. — Марина вглядывалась в лицо мужа. Она совершенно извелась за эти два с лишним часа, пока он задерживался. Подозрения моментально взяли верх над рассудочностью, и как она ни гнала их, вновь терзали её ревностью.
— Знаешь, Мариша, у нас сегодня ЧП на работе произошло. Батарею прорвало. Пришлось ждать сантехников, пока придут и исправят. Пришли они поздно… «В глаза не смотрит, взгляд отводит… — отметила про себя Марина. — Ох, не умеет врать!..» Она нашла в себе силы улыбаться:
— Быстрее мой руки — и за стол! Сто раз уже разогревала!
Теперь вся семья была в сборе. Яна вновь рассказала о грядущих переменах. Евгений поинтересовался, есть ли кандидатура на директорскую вакансию. Яна пожала плечами и обратилась к матери:
— Что-то ты молчаливая сегодня! И грустная? — Она вопросительно посмотрела на Марину Михайловну.
— Нет… просто устала немного. Тебе показалось…
— Да? Точно ничего не случилось? Тогда пошли на свежий воздух! А то у меня сегодня был тяжёлый день, перед сном не мешает подышать. И детишкам полезно.
— Ну, что ж? Давайте погуляем немного, и собаке — польза, — согласилась Марина.
Оставшись один, Евгений Иванович, стал перебирать в памяти мгновения сегодняшнего свидания с Катериной. С той памятной корпоративной вечеринки они уже несколько раз встречались у неё дома. Он чувствовал, как всё больше засасывает его трясина их взаимной страсти. В который раз удивлялся, что такая «болезнь» может настичь и в его возрасте. Он закрыл глаза и мысленно привлёк к себе Катю, как бы заново переживая мгновения их близости. Что она выделывала с ним, доводя до полного сладостного изнеможения! Для этой бестии нет никаких границ! Нет ничего стыдного или недозволенного. «В любовных утехах не должно быть комплексов!» — шептала она, и, плавясь в её жгучих ласках, он думал, что лишился рассудка…
