Поцеловал ее.
– Я люблю тебя, Нора.
Она покачала головой.
– Будь очень, очень осторожен.
– Буду. Обещаю. Верь мне.
И он исчез за дверью.
Глава 71
Настал новый день. В пятидесяти милях к северу от города в щель между ставнями просочилось солнце. В маленькой палате интенсивной терапии лежала на кровати пациентка, подключенная к нескольким большим аппаратам. Они гудели тихо, успокаивающе. Глаза женщины были закрыты.
Вошла медсестра, проверила работу приборов, записала что-то, остановилась, посмотрела на пациентку.
– Доброе утро, Тереза, – весело сказала она.
Глаза пациентки оставались закрытыми, она не отвечала, хотя питательную трубку уже вынули. Женщина была вне опасности, но все еще очень слаба.
– Утро какое красивое, – продолжила медсестра, отворила ставни и впустила солнце. За окном особняка частной клиники сверкал зимний пейзаж. Гудзон был как на ладони.
Бледное лицо молодой женщины сливалось с подушкой, короткие каштановые волосы рассыпались на хлопчатобумажной наволочке.
Сестра все хлопотала, сменила пакет в капельнице, разгладила простыни. Наклонилась над девушкой и убрала с лица прядь волос.
Глаза ее медленно открылись.
Медсестра взяла женщину за руку.
– Доброе утро, – снова сказала она, легко удерживая руку пациентки.
Глаза девушки двинулись влево, вправо. Губы зашевелились, но голоса слышно не было.
– Не пытайтесь говорить, – сказала медсестра и подошла к аппарату оперативной связи. – Все будет хорошо. Вы тяжело болели, но теперь все нормально.
Сестра нажала на кнопку и тихо сказала:
– Пациентка в пятой палате просыпается. Передайте доктору Уинокуру.
Подошла к кровати, села рядом, взяла руку пациентки.
– Где?..
– Дорогая Тереза, вы находитесь в клинике Февершема. В нескольких милях к северу от Колд Спринг. Сегодня 31 января, в течение шести дней вы были без сознания, но мы вас вытащили. Все хорошо. Вы сильная, здоровая женщина, и скоро поправитесь.
Глаза пациентки слегка расширились.
– Что?.. – попыталась она спросить слабым голосом.
– Что случилось? Не думайте об этом. Вы были в очень тяжелом состоянии, но сейчас все прошло. Теперь вы в безопасности.
Пациентка старалась что-то сказать, губы ее двигались.
– Не пытайтесь говорить. Берегите силы для доктора.
– ...пытался убить... – послышался обрывок фразы.
– Ну, я же сказала, ни о чем не думайте. Сосредоточьтесь на выздоровлении.
– ...ужасно... – Сестра погладила ей руку.
– Да, наверное, так и было, но об этом больше не надо. Скоро придет доктор Уинокур, возможно, задаст вам несколько вопросов. А сейчас отдохните, моя милая.
– Устала... Устала...
– Конечно, устали. Очень устали. Но постарайтесь пока не спать, Тереза. Сейчас придет доктор. Хорошо? Ну вот, хорошая девочка.
– Я не... Тереза.
Сестра снисходительно улыбнулась и похлопала ее по руке.
– Не беспокойтесь ни о чем. После комы возможны проблемы с памятью. Пока ждете доктора, посмотрите в окно. День-то какой хороший.
Глава 72
Хейворд никогда ранее не посещала легендарную закрытую камеру для заключенных в госпитале Бельвью. Она шла по помещению, и любопытство ее все возрастало. В длинных ярко освещенных коридорах пахло спиртом и хлоркой. Они миновали с полдюжины запертых дверей: неотложная помощь для взрослых, неотложная психиатрическая помощь, психиатрический стационар. Наконец они подошли к самой устрашающей двери из нержавеющей стали. По обеим сторонам стояли два санитара в белых халатах, за столом сидел сержант из нью-йоркской полиции. К двери была прикреплена маленькая табличка, написанная от руки: «Тюремное отделение».
Хейворд показала удостоверение.
– Капитан Хейворд и моя гостья. Нас ожидают в Д-11.
– Доброе утро, капитан, – лениво сказал сержант.
Он взял удостоверение, переписал информацию на лист бумаги и дал ей расписаться.
– Моя гостья подождет здесь, а я навещу пациента.
– Да, конечно, – сказал сержант. – Джо проводит вас.
Крупный неулыбчивый санитар кивнул головой.
Сержант позвонил по телефону. Через минуту послышался металлический грохот отпирающихся замков. Санитар по имени Джо открыл дверь.
– Вы сказали – Д-11?
– Да.
– Сюда, капитан.
Она вошла в узкий коридор. Полы и стены из линолеума, длинные ряды комнат с обеих сторон. Металлические двери с вырезанными на уровне глаз крошечными окошками для наблюдения. Странный, приглушенный шум голосов. Из-за дверей доносились проклятия, плач, ужасное, получеловеческое бормотание. Воздух здесь был другим: кроме спирта и санитарных средств, чувствовался слабый запах рвоты, экскрементов и чего-то еще. Хейворд помнила его по своим посещениям тюрем, где содержались пожизненно осужденные узники. Это был запах страха.
Позади нее захлопнулась дверь. Спустя мгновение автоматические замки закрылись со звуком, напомнившим пистолетный выстрел.
Хейворд пошла за санитаром по длинному коридору, повернула за угол и снова оказалась в таком же коридоре. Ближе к концу легко угадала камеру, к которой они направлялись: возле нее стояли четверо мужчин. В задержании преступника Коффи не поучаствовал, зато здесь не допустил никакой оплошности.
При ее приближении агенты обернулись. Хейворд узнала одного из них: преданный слуга Коффи, агент Рабинер. Похоже, он ей не рад.
– Положите оружие в этот ящик, капитан, – сказал он вместо приветствия.
Капитан Хейворд вынула служебный пистолет и газовый баллончик и положила их в ящик.
– Он у нас в руках, – сказал Рабинер с вкрадчивой улыбкой. – Мы посадили его за убийство Декера, и по федеральному закону ему грозит высшая мера. Сначала с ним поработает психиатр. К концу недели подонка переведут в изолятор. Завтра состоится судебное заседание.
– Вы сегодня что-то очень разговорчивы, агент Рабинер, – заметила Хейворд.
Он заткнулся.
– Я хочу видеть его. Сначала сама, потом приведу гостью.
– Вы пойдете одна или вам нужен телохранитель?
Хейворд не удостоила его ответом. Она просто сделала шаг назад и стала ждать. Один из агентов посмотрел через стекло и открыл дверь, с оружием наготове.
– Свистните, если что, – сказал Рабинер.
