– Посиди и послушай меня, – сказал парень. – Вы тоже подойдите.
Он позвал спутников Мирона, и они послушно подошли. Гузя смотрел на мальчика с любопытством.
– Хлопотам вашим пришел конец, – сказал Чарли. – Устьянские с баранскими уже обо всем договорились. Как раз вчера. Заключили мир и поделили окрестные деревни. Вам уже не удастся всех брать на понт. Раскевич узнал, что Орша осталась где-то в другом месте и за вами нет никакой силы. Только две эти улицы в Щетинке, где вы, на свое несчастье, в ночь воссоединения остались после похорон вашего кореша. Вы уже, наверное, это и сами начали подозревать, что баранские просекли. Поэтому два дня кряду к ним не ездили? И лучше там и не появляйтесь. Мой вам добрый совет. Ушами не отделаетесь. Раскевич хотел вам головы отрезать. Очень они на вас обиделись… А зачем тебе, Коля Гузевич, ходить без головы? Ты же видел мертвяков – ничего привлекательного. Да и девушки мертвых боятся.
– А что же нам теперь делать? – спросил Плафон.
– Вы Миронова не бойтесь, я сделал так, чтобы он пару дней ничего не мог говорить. Это, кстати, для его же пользы. Вам сейчас в Устье нужно идти и с Князевым договариваться. Он действительно у них теперь князь. Они так сами решили. Он у них всегда уважаемый человек был – директор школы. А разговаривать с ним будешь ты, Фатеев, – обратился Чарли к Плафону. – Я знаю, что Миронов все бы испортил. А ты расскажи все как было. Так будет правильно. Он вам место найдет. Человек он не злой… И сисичек, Коля, в Устье на всех хватит. И тебе перепадет. Веди себя только поприличнее…
Коля Гузевич заулыбался.
Парни помогли Мирону подняться на ноги и направились к тропе, уходящей за каменную гряду.
Мальчик и голован смотрели им вслед.
– Ты-то со мной обратно в Пархим пойдешь? – спросил Чарли пса.
– Помогая др-ругим, ты лечишь собственную душу, – сказал Эрргх. – А у меня в ней образовалась изррядная трещина. Белобокая, желтоглазая Эррзи ушла от меня в другое гнездо…
