Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
— Порядок превыше всего, — сказала Мартина.
Двое студентов затянули застольную песню, для пробы на два голоса, под аккомпанемент громкого храпа одного из солдат.
— Но почему? — спросила Мартина. — Почему ему понадобилось убивать Роберта?
— Потому что Роберт был угрозой. По словам капрала Руэ, Роберт грозил «уничтожить» Юна, если тот опять приблизится к некой женщине. Сперва я думал, что речь шла о Tea. Но ты права, Роберт не питал к ней особых чувств. Юн утверждал, будто брат с ума сходил по этой девушке, чтобы впоследствии все выглядело так, словно у Роберта был мотив желать ему смерти. Но Роберт имел в виду не Tea, а Софию Михолеч. Пятнадцатилетнюю хорватку, которая сегодня все мне рассказала. О том, что Юн регулярно принуждал ее к сексу, угрожая вышвырнуть ее семью из армейской квартиры и из страны, если она станет артачиться или кому-нибудь скажет. Но, когда забеременела, она обратилась к Роберту, который помог ей и обещал остановить Юна. К сожалению, Роберт не пошел ни прямо в полицию, ни к руководству Армии спасения. Видимо, считал, что это семейная проблема, и не хотел выносить сор из избы. Как я понимаю, у вас в Армии спасения так принято.
Мартина смотрела на заснеженный ночной пейзаж, призрачно мелькавший за окном.
— Таков был план, — сказала она. — И что же пошло насмарку?
— То же, что и всегда, — ответил Харри. — Погода.
— Погода?
— Если бы загребский рейс в тот вечер не отложили из-за снегопада, Станкич улетел бы домой и уже там узнал, что, к сожалению, убил заказчика, тем бы все и кончилось. Но Станкич поневоле задерживается в Осло на ночь и обнаруживает, что убил не того человека. Но он не знает, что Роберт Карлсен назван им как заказчик, и потому продолжает охоту.
Из динамика послышалось:
— Аэропорт Гардермуэн, платформа справа.
— И теперь ты будешь ловить Станкича?
— Это моя работа.
— Ты его убьешь?
Харри посмотрел на нее:
— Он же убил твоего товарища.
— Это он тебе сказал?
— Юн сказал, что я вообще ничего знать не хочу, и ничего мне не рассказывал.
— Я полицейский, Мартина. Мы берем людей под стражу, а приговор выносит суд.
— Вот как? Почему же ты в таком случае не поднял всех по тревоге? Почему не предупредил полицию в аэропорту, почему сюда не мчится этот ваш спецназ, с включенными сиренами? Почему здесь один ты?
Харри не ответил.
— Ты даже не рассказал никому все то, что рассказал мне, верно?
За окном возникли гладкие серые стены станционного зала.
— Наша остановка, — сказал он.
Глава 34
Вторник, 22 декабря. РаспятиеМеж Юном и стойкой регистрации оставался всего один человек, и тут он почуял. Сладковатый мыльный запах, о чем-то смутно напомнивший. О чем-то совсем недавнем. Он закрыл глаза, напрягая память.
— Следующий, пожалуйста!
Юн ринулся вперед, поставил чемодан и рюкзак на транспортер, а билет и паспорт положил на стойку перед загорелым мужчиной в белой форменной рубашке.
— Роберт Карлсен, — прочитал тот и взглянул на Юна, который утвердительно кивнул. — Два места. А это ручная кладь? — Он сделал жест в сторону черной сумки.
— Да.
Мужчина полистал билет и паспорт, пробежался пальцами по клавиатуре, и скрипучий принтер выплюнул бумажные ленты, сообщавшие, что багаж следует в Бангкок. И в этот миг Юн вспомнил, откуда ему знаком этот запах. Секунда в дверном проеме его квартиры, последняя секунда, когда он чувствовал себя в безопасности. Человек, стоявший на площадке, сказал по-английски, что должен кое-что сообщить, а затем поднял черный пистолет. Усилием воли он подавил желание обернуться.
— Счастливого пути, Карлсен, — сказал мужчина за стойкой с молниеносной улыбкой, протягивая ему билет и паспорт.
Юн торопливо направился к очередям перед контролем безопасности. Пряча билет во внутренний карман, быстро глянул назад.
Он посмотрел на него в упор. И на миг в голове мелькнула безумная мысль, что Юн Карлсен узнал его, но взгляд Юна уже скользнул прочь. Правда, вид у Карлсена испуганный, и это внушает тревогу.
Он чуть-чуть опоздал захватить Юна Карлсена у стойки регистрации. А теперь надо спешить, так как тот уже стал в очередь к контролю безопасности, где все и вся просвечивали и револьвер неминуемо обнаружат. Необходимо все закончить по эту сторону.
Глубоко вздохнув, он расслабил пальцы, обхватившие рукоять оружия.
По обыкновению, больше всего ему хотелось застрелить объект прямо здесь и сейчас. Но даже если удастся скрыться в толпе, аэропорт закроют, проверят документы поголовно у всех пассажиров, и он не только не попадет на копенгагенский рейс, который вылетает через сорок пять минут, но и угодит на ближайшие двадцать лет за решетку.
Он зашагал следом за Юном Карлсеном, глядя ему в спину. Действовать надо быстро и решительно: подойти к нему, ткнуть револьвером в ребра и предъявить ультиматум, коротко и ясно. Затем спокойно провести его через суматоху зала отлетов на крытую парковку, укрыться за автомобилем, выстрел в голову, труп под машину, выбросить револьвер до контроля безопасности, выход 32, рейс на Копенгаген.
Он уже начал вытаскивать револьвер и был в двух шагах от Юна Карлсена, когда тот неожиданно вышел из очереди и быстрым шагом направился в другой конец зала. Do vraga! Он повернулся и двинул следом, заставляя себя не бежать и мысленно повторяя: он тебя не видел.
Юн твердил себе: бежать никак нельзя, ведь сразу станет ясно, что он понял, что раскрыт. Он не узнал противника в лицо, но этого и не требовалось. На нем была красная косынка. Спускаясь по лестнице в зал прилетов, Юн чувствовал, как обливается потом. Внизу он свернул в противоположную сторону, а очутившись вне поля зрения тех, что на лестнице, сунул сумку под мышку и побежал. Лица встречных людей проносились мимо, с пустыми глазницами Рагнхильд и ее нескончаемым криком. Он сбежал вниз по другой лестнице, и внезапно люди исчезли, он был один, вокруг только промозглый холодный воздух да эхо его собственных шагов в широком коридоре, плавно уходящем вниз. Понятно, коридор ведет на парковку. Он помедлил. Глянул в черный глаз камеры наблюдения, словно ожидая ответа. Дальше впереди светилась табличка над дверью, словно его собственное изображение: мужчина, стоящий по стойке «смирно». Укрытие. Неприметное. Можно там запереться. И выйти только перед самым отлетом.
Он услышал гулкий отзвук быстрых, приближающихся шагов. Бросился к туалету, открыл дверь, вошел. Туалет сиял белым светом, именно так он представлял себе небеса, отверзающиеся перед умирающим. Учитывая, что находится туалет на отшибе, размеры его непомерно велики. Пустые ряды белых раковин выстроились в ожидании по одну сторону, по другую — такой же белый ряд кабинок. Дверь за спиной закрылась, замок с легким металлическим щелчком вошел в гнездо.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
