Книга Буря времен года - Эль Косимано

Джек

Я просыпаюсь от аромата горных цветов и от того, что кто-то барабанит кулаками мне по груди. Флёр сидит на мне верхом, на что в обычных обстоятельствах я никогда бы не стал жаловаться – разве что ключи от машины у нее в кармане вонзаются мне в бедро.

– Проснись, Джек! Уже почти одиннадцать, а нам еще многое предстоит сделать, прежде чем поедем в аэропорт встречать Эмбер и Хулио.

Она спрыгивает с меня, выбивая воздух у меня из легких. Мои чресла отзываются томительным желанием, граничащим с болью. Я перекатываюсь на бок и утыкаюсь головой в огромную пуховую подушку, но Флёр выдергивает ее и прячет за спину.

– Я устал, – бормочу я.

– Ты просто ленивец. Мне следовало бы повесить тебя на виноградной лозе.

– Я ранен и все еще исцеляюсь.

Я хватаю другую подушку с ее стороны кровати и прикрываю ею голову. Неестественно так фонтанировать энергией в столь ранний час!

– Ты лжешь, – говорит Флёр, проводя теплой рукой по одному из шрамов на моей обнаженной спине.

Я притворяюсь спящим, пряча улыбку и думая, что если буду лежать неподвижно, может быть, Флёр продолжит исследовать мое тело. Но она лишь с раздраженным вздохом отнимает у меня подушку.

– По-твоему, это смешно, да?

Я притворяюсь спящим.

Вдруг воцаряется подозрительная тишина, потом я слышу звяканье льда в кувшине, но не сразу понимаю, чем это мне грозит.

– Во имя Геи, Кроноса и Ананке! – кричу я, чувствуя струйку ледяной воды у себя на пояснице.

Я дико извиваюсь, стряхивая с себя кубики льда на матрас, а Флёр плюхается на меня сверху в приступе истерики. Я хватаю ее за запястья и заваливаю на простыни, уложив на спину на сухую сторону кровати. Сам я ложусь поверх нее, удерживая ее руки над головой, а она заходится от смеха. Ее щеки раскраснелись, волосы разметались по постели. Томный ветерок, гуляющий в стенах виллы, тут же принимается играть ее бледно-розовыми прядками. Она самая красивая девушка, которую я когда-либо видел.

Ее смех затихает. С губ срываются последние смешки, когда я медленно наклоняюсь к ней и замираю над ее ртом. Она выжидательно вздергивает подбородок, но я продолжаю держаться вне досягаемости.

– Я могла бы надрать тебе задницу, если бы захотела, – говорит она, когда я переплетаю наши пальцы.

Она права, но я не обижаюсь на нее за это. Она самая могущественная Весна в Западном полушарии. Здесь я просыпаюсь вместе с ней каждый день. В конце концов, таков был мой выбор – и я получил именно то, что хотел.

– Не очень-то ты стараешься, – бормочу я, щекоча губами ее ключицу.

Флёр издает неопределенный горловой звук, пока я прокладываю цепочку поцелуев вверх по ее шее и утыкаюсь носом в чувствительную ямочку у нее за ухом. Находясь так близко к ней, я ощущаю запах ее магии на волосах, хотя, по словам Лайона, со временем моя обостренная чувствительность притупится.

– Это несправедливо, – вздыхает она, перекидывая ногу через меня.

– Я твой куратор, и моя обязанность – знать твои слабые стороны. – Я покрываю поцелуями ее шею, щеку, уголки губ. – Так написано в моих должностных обязанностях, а я очень серьезно отношусь к своей работе.

Наконец я уступаю ей, и наши губы сливаются в медленном, глубоком поцелуе, а тела вжимаются в матрас. Ради этого момента я готов умирать миллион раз.

Из открытых дверей патио доносится пронзительный птичий крик. Я протягиваю руку, вслепую нащупывая подушку или что-нибудь еще, что мог бы бросить, но они все уже перекочевали на пол.

– Уходи, – стону я в плечо Флёр.

Птица снова пронзительно кричит, заставляя нас поднять головы. На ветке дерева напротив нашей спальни раскачивается черная ворона, склонив голову и сосредоточенно глядя на нас своими глазами-бусинками.

– Ладно, ладно. Расслабься, мы уже идем.

Флёр откатывает меня в сторону и оставляет томиться в клубке холодных, мокрых простыней и собственного разочарования. Она проводит пальцами по взъерошенным волосам и поправляет майку, затем берет пульт дистанционного управления с бокового столика и включает телевизор.

Плоский экран на другом конце комнаты мерцает, оживая, и возникает лицо Чилла.

– Привет, красавчик, – приветствует его Флёр. Я же натягиваю на себя простыню и накрываюсь ею с головой.

– Как я погляжу, твой слуга много работает.

– Я тебя слышу, знаешь ли, – ворчу я сквозь простыню.

Флёр плюхается на край кровати.

– Как там Поппи?

– Я здесь! – восклицает Поппи чересчур бодрым тоном, от которого мне хочется заткнуть уши. – Где Джек?

Флёр отодвигает простыню, и я приветствую Поппи взмахом руки.

– Когда ты привезешь Флёр навестить меня на Аляске? – ворчливо интересуется она. Вечно она со своими придирками! – Стазисную камеру Чилла должны установить на следующей неделе, и все лето мне будет чертовски скучно.

Я почти забыл об этом. Живя здесь, Флёр не нужно волноваться о смене времен года. Хулио и Эмбер есть друг у друга, когда погода в их регионе меняется. А вот у Чилла нет Времени года в пару, чтобы уравновешивать его. Когда его сезон в Фэрбенксе[20] закончится, ему придется впасть в летнюю спячку. Но, по крайней мере, он проснется дома и Поппи будет за ним присматривать.

Я отбрасываю простыню и сажусь на кровати. Хоть мы с Чиллом и не совпадаем по времени, мне все равно надо попрощаться до того, как он уйдет в офлайн.

– Обещаю, что мы с Флёр приедем навестить тебя, – успокаиваю я Поппи. – Как только достаточно потеплеет. – На экране снова появляется лицо Чилла, и я заставляю себя улыбнуться. – Увидимся на другой стороне, друг мой.

Ворона снова каркает, напоминая, что я опаздываю на встречу с Лайоном. Я салютую Чиллу на прощание и прямо в пижаме шлепаю по коридору в кабинет, оставив Флёр и Поппи обмениваться новостями.

Я заворачиваю на кухню за чашкой кофе и булочкой. Птицы свистят и щебечут, пока я несу свой завтрак на веранду. Упершись локтями в открытую стену, я ем и осматриваю окрестности с высоты. Вода в панорамном бассейне внизу идет рябью от легкого юго-западного ветра. U – образная вилла построена на склоне высокого холма. Спереди она обнесена забором с железными прутьями и оборудована камерами видеонаблюдения, а задняя часть утопает в буйной растительности. Чего тут только нет: пальмы и сосны, огненные деревья и гуавы, хурма и дубы. Только идиоту может прийти в голову попытаться прорваться через этот лес.