– Барак-Урбаз, – констатировал Брокрин.
Когда чуйтсеки начали выносить все новые и новые предметы, стало ясно, что все они принадлежали этому небесному порту.
– Подстерегли последний корабль, который приземлился для торговли, – прорычал Друмарк, хватаясь за пистолет и яростно глядя на людей, – а теперь на мои кости хотят позариться? Что ж, я им покажу, чего хочу я.
– Остынь, – промолвил Мортримм, указывая рукой на племя, – разве не видно, что они не собираются драться?
Правота навигатора была очевидна даже тем дуардинам, которым недоставало опыта взаимодействия с людьми. Чуйтсеки не подавали никаких признаков агрессии, скорее совсем наоборот. Многие с виноватым видом опускали глаза, только бы не встречаться взглядами с дуардинами. Крайне необычное явление для племени, почитающего культуру воинов.
– Подождем, что выяснит Скагги, – предложил Брокрин.
В нем заиграло любопытство, частично заместив гнев, и капитан сдерживал эмоции. Тут крылась какая-то загадка, и он намеревался разгадать ее прежде, чем совершит что-либо непоправимое. С чего бы чуйтсекам рисковать торговлей с Харадроном в будущем, подсовывая вещи, украденные у других дуардинов?
Скагги довольно долго обсуждал что-то с Керо. Вождь и логистикатор обменивались широкими жестами, пытаясь донести друг до друга свою точку зрения. Наконец Скагги поманил Брокрина, предлагая присоединиться к дискуссии.
– Пойдем со мной, и будь начеку, – приказал капитан Готрамму.
Он не ожидал, что чуйтсеки решатся на какую-нибудь подлость, но если он ошибается и человеки планируют разобраться с лидерами дуардинов и сломить боевой дух остальных, трех харадронцев будет достаточно, чтобы сделать то же самое.
Когда Брокрин приблизился, Керо склонил голову и скрестил руки на груди.
– Великий верховный вождь чуйтсеков Ледяных границ Керо Медведеед приветствует могучего отца туч. Много сынов дому его, и много жен ложу его.
Брокрин кивнул, разобрав из вступления Керо один лишь титул «отец туч». Затем предупредительно поднял ладонь вверх, прервав коленопреклонение вождя, и выжидающе посмотрел на Скагги.
– Три дня назад они заключили торговую сделку с флотом из Барак-Нара, – начал логистикатор, не обращая внимания на то, как что Брокрин нахмурился, – и продали весь стоящий товар им. Судя по сумме, логистикатор у них неважный, я бы выручил куда больше.
Брокрин прервал поток бахвальства:
– Это сейчас не имеет значения. Я хочу знать, как в их руках оказалось имущество Барак-Урбаза.
– Я к этому и веду, – ответил Скагги, задетый укором капитана, и поманил молодого воина, сидевшего позади Керо. – Спустя некоторое время после сделки с Барак-Наром отряд охотников во главе с Джангасом, сыном вождя, пришел назад, по уши нагруженный тем самым товаром, что ты видел. По этой причине они и зажгли маяк вновь. Хотели вернуть вещи дуардинам. Надеялись, что мы оценим их жест и преподнесем им взамен дары. Но, завидев нас, забеспокоились, испугавшись, что мы возложим всю вину на них.
Молодой капер Готрамм вышел вперед.
– Где они раздобыли это? – спросил он, пожирая глазами Джангаса.
В отличие от прочих кочевников, сын вождя не стал стыдливо отворачиваться. Было очевидно, что охотник не чувствовал за собой вины.
– В нескольких днях езды отсюда есть долина с названием Чрево ящера, – ответил Скагги, – Джангас и его люди ходили туда на охоту. Но вместо дичи нашли обломки небесного корабля. Попробовали отыскать выживших…
– Выживших они искали, разумеется, – презрительно ухмыльнулся Готрамм, не переставая буравить глазами Джангаса.
Брокрин жестом приказал каперу замолкнуть и попросил логистикатора продолжать.
– Отыскать живых не удалось, и они начали тащить из обломков разное добро, – рассказывал Скагги, – доспехи, оружие, все, за что цеплялся глаз. С расчетом лучшее приберечь для себя, а прочим – заслужить нашу благодарность.
– Тому, кто навлекает беды, не подай и монеты, – произнес Готрамм, обращаясь к Брокрину. – Кодекс Харадрона дает четкие указания на этот счет.
Брокрин тщательно взвесил слова, прежде чем ответить каперу.
– Справедливый пункт. Заплати злодею, и воодушевишь его на новые прегрешения. И тогда к харадронцам со всех сторон протянут руки мошенники, похитители… – он окинул взглядом вождей, задержавшись на Керо, прежде чем пополнить список еще одним преступлением, – и мародеры.
– Не мародер. Я нашел, – поправил Джангас на ломаном дуардинском, распознав последнее слово. Воин поднес руку к шее и сорвал с нее ожерелье. – Бери, – сказал он, бросая ожерелье Брокрину под ноги.
Украшение было сделано из хорошей золотой проволоки, такую часто использовали в гирокомпасах броненосцев.
– Если кочевники и вправду воры, то они либо глупцы, либо безумцы, раз в открытую признаются в краже, показывая такое, – заявил Скагги, задумавшись о сложившейся ситуации. В глазах логистикатора заиграл хитрый огонек. – А бороденыш-то прав насчет кодекса. Нам запрещено награждать их, пока остается хоть какая-то вероятность, что их совесть нечиста. Но я думаю, если мы дадим им, скажем, пять процентов от стоимости всего, что здесь есть, кодекс не пострадает. Так мы рассудим сложившийся конфуз, и человекам этого должно быть достаточно.
Готрамм презрительно фыркнул, глядя на то, как юлил логистикатор.
– Ты просто боишься, что чуйтсеки больше не станут вести с тобой дела.
– И не зря опасается, – вступился Брокрин, – не стреляй в кружку, из которой пьешь. Торговля с кочевниками дает немало возможностей для небесных портов и добывает монету всем нам.
Капитан поднял брошенное Джангасом ожерелье и потеребил огрубевшими пальцами проволоку.
– Однако все еще нужно убедиться, что чуйтсеки не пытаются нас надуть, – оскалил зубы Скагги. – На всех трофеях – метка харадронцев Барак-Урбаза. Их несчастье – наша удача. Кому какая разница, что тут в действительности произошло?
Мортримм бросил недобрый взгляд на логистикатора:
– Кодекс не делает различий между нашими сородичами и Владыками Харадрона других небесных гаваней. Когда один порт несет ущерб, трагедия случается для всех портов. И пусть это будет хоть скользкий пират из Барак-Морнара – неважно. Если кто-то считает, что может безнаказанно красть у Владык Харадрона, наш долг – заткнуть злодею в глотку его же бороду.
Скагги поднял руки в извиняющемся жесте, нетерпеливо поглядывая на стоявших в ожидании чуйтсеков:
– Я все понимаю и полностью разделяю ваше мнение, но давайте будем практичными. Тут очень тонкое дело. Человеки – простой народец, который легко обидеть. Если не выразить им благодарность, они сочтут это за оскорбление и в следующий раз не станут зажигать маяк вовсе.
Логистикатор тактично не стал упоминать, что племя продало товары другому флоту.
