Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Франциск протянул руку и крепко сжал бледную ладошку Филиппа.
– Однажды мы туда попадем. Я обещаю. Тогда ты увидишь, что я говорил правду. Он хороший. Он добрый. Он поможет нам, и все это… – Франциск обвел рукой комнату, подразумевая и дом, и равнодушную мать, и злую тетку, и мертвых бабочек под кленом, и даже, быть может, весь мир. – Все это сгинет. Понимаешь? Не будет этой Мюриель. Не будет никаких замков на дверях. Не будет бедности. И этих косых взглядов. Понимаешь? Мы станем свободны. И наконец-то счастливы.
В глазах Франца дрожали слезы.
Он надеялся еще кое на что, и Филипп прекрасно это знал.
Брат вытянул ладонь из рук Франциска и, отвернувшись, посмотрел в окно. За стеклом разгорался новый день – счастливый и солнечный, каким его увидит большинство людей. Но не Филипп.
– Брат… – тихо прошептал он. – Однажды ты поймешь, что волшебства не существует… И «все это», что ты имел в виду, – единственное, что тебе останется, когда…
Франциск с болью сглотнул.
– Я не спущусь к завтраку, – завершил Филипп и тяжело вздохнул.
Глава 5 о новой выходке Мюриель
Франц спустился на первый этаж, медленно переставляя ноги по ветхой лестнице. Никаких загадок резчик в ней не спрятал – узор был самый что ни на есть простой. Сейчас, в утреннем свете, мальчик разглядел по стенам над лестницей множество портретов. Очевидно, тетушка Мюриель гордилась своей родословной. Делайла приходилась ей лишь двоюродной сестрой, оттого они и не были так уж близки, да и выросли в разных местах. На последней ступеньке Франц застыл. С нижнего портрета на него уставился суровый дядька – прижав к груди все три подбородка, предок Мюриель сквозь толщу времен сверлил мальчишку презрительным взглядом.
Франц скорчил рожу дядьке и вдруг услышал голоса: судя по всему, в столовой уже завтракали. По проходу, заставленному безвкусной мебелью, загроможденной безделушками, разносился гулкий басок тетки – та что-то втолковывала матери. Пересиливая отвращение, Франц поплелся на звук.
– А я говорю, Делайла, – продолжила тетушка, когда Франц появился в дверях, – это все детская дурь. Поверь моему слову – дети все такие. Они не желают взрослеть, покуда не всыпать им парочку розог.
Тетушка Мюриель восседала за столом точно английская королева. Вокруг меланхолично бродила служанка, расставляя тарелки, а сама хозяйка, держа увесистый белый ломоть – порцию в пять раз больше той, что Франц съедал за день, – намазывала на хлеб паштет. Завидев в дверях племянника, Мюриель сделала вид, что его не заметила, и продолжила говорить – правда, теперь чуть громче:
– Мальчишке очень пойдет на пользу гимназия! Закрытая школа только для мальчиков. Никаких развлечений, никакой пустой болтовни, только учеба и строгая дисциплина! Из него сделают настоящего мужчину, уж поверь мне, Делайла. Через полгода ты не узнаешь своего сына! Он мигом забудет про эту свою… чепуху. – Мюриель фыркнула, одарив ломоть (или Франца?) усмешкой.
Ломоть, который стал в два раза толще после манипуляций с паштетом, отправился прямиком в тетушкин рот. Дряблые щеки Мюриель задвигались с завидной для старухи скоростью.
– Боюсь, это невозможно, – ответила Делайла.
Франц наконец вошел в столовую и присоединился к завтракающим. На его приветствие тетушка ответила невнятным мычанием, а затем, звучно сглотнув, утерла рот салфеткой и поинтересовалась:
– Как ты спала, дорогая Делайла?
– Спасибо, ночь прошла хорошо.
Мать – как всегда с поджатыми губами – аккуратно поддевала овсянку самым краешком ложки и медленно подносила ко рту. Жевала она с таким видом, будто это были сырые телячьи мозги. Впрочем, аппетита у нее никогда не наблюдалось. Не только к еде, но и к жизни в целом.
– А я – просто ужасно! – Заданный вопрос оказался уловкой, чтобы в очередной раз пожаловаться на здоровье. – Всю ночь не сомкнула глаз. Ох уж эта старость! И теперь, мало того что у меня начинается мигрень, вдобавок совсем пропал аппетит!
На этих словах тетка закончила намазывать второй бутерброд – еще внушительнее, чем первый. Франц уныло уставился в свою тарелку со склизкой кашей.
– Впрочем, я и то ем больше, чем твой сын. – Тетка кивнула в сторону Франциска. – Почему он такой худой? Ради бога, Делайла, неужели ваши дела настолько плохи? Вы что, голодали?
Мать поджала губы:
– Он просто растет.
– Что-то незаметно, – фыркнула Мюриель. – Меньше лекарств, больше труда – вот что я всегда говорила! Дурные мысли появляются, когда есть время думать. А в этом возрасте мальчишкам думать вредно. Полковник Бабкок… – На этом имени тетушка перевела дыхание. – Полковник Бабкок имеет отличные связи и наверняка сможет устроить мальчишку в подходящую школу. Хоть это очень непросто, ты же знаешь, найти место в престижном заведении… Когда мальчишка, прямо скажем, не одарен ничем, кроме нахальства…
Безусловно, Делайла Фармер и сама была того же мнения. Но сейчас в ней боролись два чувства. С одной стороны, Мюриель права: Франц – эгоистичный, несдержанный ребенок. С другой, критикуя мальчика, тетушка критиковала и саму Делайлу: ведь если она вырастила такого непутевого сына, значит, и сама непутевая!
Франц уловил, как на скулах матери задвигались желваки. Кажется, миссис Фармер из последних сил сдерживалась, чтобы не сострить в ответ на «любезности» Мюриель. Мальчик с удовлетворением заметил, что мать изо всех сил пытается сохранять на лице вежливое равнодушие.
«Ну и пусть помучается, пусть теперь знает, каково это…»
Впрочем, вся эта ситуация нисколько не сблизила мать с сыном, а, наоборот, еще больше отдалила. Тетка с матерью не замечали, что за столом сидит третий. За это время Делайла ни разу не взглянула на Франца, хотя речь шла о нем.
Проигнорировав недовольство Делайлы, тетушка продолжила с тем же азартом:
– Так что насчет школы? Подумай, Делайла. Очень хорошо подумай. Мальчишка растет как сорная трава – делает что хочет да лоботрясничает целыми днями, прикрываясь своими странностями… Разве ты не видишь? Он же тебе на шею сел! Не потакай ему, слышишь? Закрытая школа – вот что ему нужно! Целый год вдали от материнской опеки сделает его мужчиной.
«От материнской опеки? О чем она?» – подумал Франц и вдруг… До него кое-что дошло.
Год. Вдали. Отсюда.
«Филипп!» – чуть не вскрикнул Франциск, и его обдало холодом. Чертова Мюриель! Если она начнет шантажировать мать, чтобы избавиться от Франца, в итоге это действительно может закончиться закрытой школой, и тогда…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
