Офицер с ординарцем ехали мимо редких деревень, по степи, рощицами да оврагами, подальше от недобрых глаз.
Переночевали в заброшенной овчарне, туда же и лошадей определили.
Огонь развели в печурке, протопили сухим кизяком, не оставлявшим дыма, — и согрелись, и чайку вскипятили.
Встали затемно — небо на востоке лишь надумывало сереть.
Пока Елизар Кузьмич любовно охаживал трофейный манлихер, Авинов почистил дарёный маузер с «красной девяткой» на рукояти.[33]
— Едем, — вздохнул он. Покидать тёплое местечко не хотелось, да что ж поделаешь — служба!
— А то, — подхватился Исаев. — Это мы завсегда.
И вновь потянулись следы по стылой пороше…
Авинов усмехнулся — они то ли пересекли уже невидимую линию фронта, то ли вот-вот перейдут на ту сторону, а ни красных, ни белых не углядеть.
Память шалила, подсказывая по давнему опыту: передовая — это извилистые линии окопов с двух сторон нейтральной полосы. А тут…
Степь да степь кругом.
Развиднелось, и Кирилл взбодрился, углядев на заснеженных путях чёрные остовы сгоревших вагонов.
Стало быть, близко до заветного Поворина.
Тут же из реденького лесочка, где вроде бы и не спрячешься толком, раздался строгий голос:
— А ну стой! Кто такие?
Авинов придержал коня и крикнул:
— Свои!
— Свои дома сидят! А ну слазь!
Кирилл прочистил горло и громко сказал пароль:
— А вот мужики сказывали, снег должон пойти.
Незримый дозорный помолчал, словно в замешательстве, и выдал отзыв:
— Да куды ж без снега-то, под Новый год?
— Яд-дрёна-зелёна! — энергично выразился Исаев. — Выходь, Степан!
— Кузьмич?! Ты, что ли?
— А то!
Из рощицы показался часовой в тулупе, в валенках, в треухе.
— Здорово! — сказал он степенно, искоса поглядывая на Авинова.
Кирилл коротко козырнул, бросив ладонь к папахе.
— Юрковский, Виктор Павлович, — представился он. — 3-го офицерского генерала Дроздовского полка[34] капитан.
Служивый тут же вытянулся во фрунт.
— Здравия желаю, ваше высокоблагородие!
— Вольно, — заулыбался Авинов, расслабляясь. — Куда ехать, показывай…
Долгое, застарелое напряжение отпускало его понемногу.
Он покинул вражеский стан, но ещё не освоился среди своих.
И освоится ли? Ведь он по-прежнему капитан Юрковский…
Носить личину хорошо в театре. Кончился спектакль — и маска летит в сундук до следующего представления.
А разведчик должен играть свою роль беспрестанно, и днём и ночью, не зная переменок. Тяжело…
Ну, допустим, миссию свою он провалил, однако решать, как зваться, не ему.
Тем более что дроздовцы помнят его именно как Юрковского…
Степан вывел из укрытия своего коня, и даже валенки не помешали ему вскочить в седло.
— Тута, ваше высокоблагородие, как раз дроздовцы и стоят, — болтал он, — 2-й генерала Дроздовского стрелковый полк!
— Здорово! — оживился Кирилл. — А кто там сейчас? Я имею в виду, кто командует?
— Так Витковский у них, Владимир Константиныч! На днях их превосходительство в генерал-майоры произвели. Ага! Господа офицеры шибко погуляли. Ну и нам досталось… Хватило на всех!
— Надрался небось? — хмыкнул Исаев и повернулся в седле к Авинову. — Чаппаров это, мы с ним вместе Аршаву брали. Стёпка беленькую оч-чинно любит и уважает!
Чаппаров хохотнул довольно.
— Знамо дело, — осклабился он, — на том стоим!
Показалось Поворино — невысокие дома в сторонке от депо, вокзал, пути, забитые составами.
Эта станция на берегу Хопра не раз и не два переходила из рук в руки. То белые верх возьмут, то красные отобьют обратно. Дроздовцы, присланные в помощь Кавказской армии генерал-майора Кутепова, закрепились в Поворино наглухо, отбив все атаки буденновцев.
На улочках пристанционного посёлка снег был вычищен, туда и сюда носились пешие и конные, фыркали моторами грузовые «руссо-балты» и легковые «форды».
Авинов сразу подался к штабу, где его аккуратно придержали молчаливые ребята из контрразведки.
Кирилл так же молча сдал свой маузер, расстегнул полушубок и рванул подкладку — там, на шелку, красивым почерком Стогова была выписана его «сопроводиловка» и расплывалась фиолетовым большая круглая печать.
Внимательно ознакомившись с «документами», начальник КТО[35] Кавармии кивнул, отдал Авинову честь и проводил в тесный кабинет.
— Подполковник Щукин, — представился он негромко и продолжил тем же тихим голосом: — Генерал-майор Ряснянский подробно меня проинструктировал насчёт вас…
— Генерал-майор? — весело удивился Кирилл.
— А вы что думали? — улыбнулся Щукин. — Растут люди! Так вот… С обмундированием и довольствием вопросов не возникнет, всё, что полагается, получите с наших складов здесь же, в Поворино. А вот с поездом придётся подождать — состав обещают дать только завтра к вечеру. Зато сразу отправитесь в Ростов. Сергей Николаевич[36] будет ждать вас в штабе… Господин Исаев — ваш ординарец?
— Так точно, господин полковник.[37]
— Значит, обуем, оденем обоих.
— И накормим?
— Обязательно!
В самом скором времени Авинов сменил полувоенную форму комиссара на офицерский мундир тёмно-зелёного сукна с трёхцветным наугольником на рукаве — с недавнего времени все «цветные» полки переоделись в новую форму, единую для корниловцев, марковцев, дроздовцев или алексеевцев.
Ношеные сапоги Кирилл с удовольствием сменил на тёплые бурки.[38]
