Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
– А вот и ваш заказ! – прервала наш разговор официантка, бахнув перед Карлом поднос с завтраком.
– Я вас где-то видел… мы знакомы! – сообщает он ей. – Вас зовут Аннет. Нет, Линнет! Красивое имя. Красивая девушка.
Официантка улыбается, показывая бежевые зубы. Мне хочется заорать во все горло: У тебя имя на форме вышито, идиотка! Он сожрет тебя живьем!
Я наблюдаю, как Карл раскидывает перед стареющей официанткой свои силки. У нее на груди красуется значок: «Много есть вредно, а мало – скучно». Я вижу растерянность на лице Линнет: она гадает, кем я прихожусь Карлу, и боится с ним флиртовать. Соперница, читаю я в ее глазах, но какая?
– Моя дочь, – услужливо подсказывает Карл.
– Вам только хлопья, да? Может, что-нибудь еще принести? – спрашивает Линнет, подливая мне кофе. – Вы такая худенькая.
– Спасибо, не нужно. Мне хватит.
Бесполезно ко мне подлизываться, Линнет. Это не поможет тебе забраться в штаны к Карлу – и наконец выбраться из захудалой каморки в общежитии.
Мне плевать на ее вечные проблемы с мужиками, на девочку, которая рано или поздно раскрутит штат Техас на аборт, на женщину средних лет (заказавшую «кофе-черный-без-сахара-пожалуйста»), иногда мягко задевающую мою голову своей, мне плевать даже на себя саму. Я очень долго тренировалась и готовилась к поездке, и все зря: я уже чувствую себя уязвимой.
– Хватит действовать мне на нервы! – шиплю я Карлу, как только официантка скрывается из виду.
– А? Разве ты не хотела, чтобы я всем врал о наших отношениях? Она, между прочим, не в моем вкусе. Тачка у нее хуже некуда, еще она везде таскает свою псину и танцует паршиво.
– Откуда ты?.. Ладно, не важно.
– На штанах собачья шерсть, на поясе ключ от «Малибу» восемьдесят седьмого года, который я видел на парковке. И у нее высокий подъем. А значит – скрученные пальцы на ногах.
Карл щедро поливает свой завтрак за 6,99 доллара черничным сиропом, накалывает на вилку польскую колбасу вместе с куском блинчика и запихивает все это в рот.
– Объедение! – чересчур громко заявляет он. – Миссис Ти только и умеет, что портить яйца.
– Не привлекай к нам лишнего внимания.
– А я и не привлекаю. Даже не пытаюсь.
– Говори тише!
– Я тут подумал… Может, ты тоже коп? И хочешь вытрясти из меня признание? Или журналистка в поисках темы для книги?
– Мы это уже обсуждали. Разве я похожа на копа, Карл?
При слове «коп» беременная девочка за соседним столиком поворачивается к нам одним ухом, но, поразмыслив, снова утыкается в телефон.
– Мы же договорились. Ты обещал попытаться. И обещал быть честным со мной, если я выполню все условия. – Ничего такого он мне не обещал.
– Честность в обмен на честность, ладно? И кстати, ты пока выполнила только два моих условия из тридцати. Может, нам и впрямь написать книгу? Престарелый психбольной и его новоявленная дочь отправляются в захватывающее путешествие по Техасу – в надежде раскрыть несколько давних преступлений и узнать, действительно ли он – серийный убийца. Клинт мог бы сделать со мной кино. Или младший Бриджес, ну, который Большой Лебовски. Тебя сыграла бы Элизабет Тейлор, будь она жива, с кольцом в носу и ванильными печеньками вместо сисек. В конце я хочу красиво уйти в пустыню. И, кстати, знаю подходящее местечко.
Он наливает в пустую тарелку еще немного сиропа и принимается рисовать на нем не то сердечко, не то сиськи Элизабет Тейлор. Тут же все стирает.
От дешевого синтетического шарфа у меня начинает нестерпимо чесаться шея. До мурашек.
Но шарф я не снимаю. А Карл по-прежнему молчит.
– Тебе все шуточки! – шиплю я. – Ты что, не понимаешь? Эти девушки погибли!
– С чего ты взяла? Их ведь не нашли. Я, между прочим, кое-что читал о своем деле.
Прежде чем я успеваю это переварить, Линнет возвращается. Хватает со стола пустую тарелку и как бы невзначай задевает грудью его плечо.
– Кому счет? – весело спрашивает она.
– Доченька заплатит, – отвечает Карл. – А с меня чаевые. – Он вкладывает в ее ладонь десять долларов. И несколько секунд не отнимает руку – словно метит новую жертву.
Когда Линнет удаляется, Карл начинает по одной закидывать в рот таблетки.
– Меня признали виновным только в том, что я делал фотографии. Я не стал оспаривать решение присяжных.
Внимательно слежу за нашей официанткой, которая убирает тарелки с соседнего стола. За столом сидят несколько мужчин в бейсболках. Пышная грудь Линнет снова в деле. Кто-то сует ей банкноту. Мне становится совестно: я поторопилась с выводами. Она, похоже, вовсе не дура в отличие от меня.
Линнет замирает у кассы со стопкой грязных тарелок в одной руке – похоже, кассир сегодня не вышел, и она работает за двоих. Женщина за моей спиной просит счет. Судя по жирку на животе и туфлям «Кларкс», явно мама. Судя по обращению с официанткой, явно добрая.
А судя по размерам квадратного бриллианта на обручальном кольце, ей есть что терять. Не только Карл умеет подмечать мелочи.
Женщина спускает на нос солнцезащитные очки, чтобы расписаться на чеке. Под правым глазом – синяк черничного цвета.
– Милый шарфик, – произносит Карл.
11
Когда мне было восемь – прошло три года с тех пор, как сестра провалилась в могилу, – я записала в блокнот все свои страхи. К тому времени их накопилось предостаточно. И я начала методично от них избавляться. Сперва от самых ерундовых: схватила за ногу тарантула, съела целиком острый халапеньо, взорвала петарду. Потом принялась за страхи посерьезнее: села на самые высокие американские горки и, отпустив поручень, каталась до тех пор, пока не перестала кричать.
Каждый год я вычеркивала из списка два или три пункта. И добавляла четыре-пять новых.
В двенадцать, когда исчезла моя сестра, я решила копнуть глубже. Взяла в руки пистолет и долго его держала, пока не перестали трястись руки. Плюхалась с разбегу в бирюзовые бассейны – а потом и в озера. Научилась ножом входить в воду, пробираться сквозь черный ил, доставать до дна и выплывать на поверхность с кипящими от нехватки кислорода легкими.
В девятнадцать я прыгнула с парашютом, пересекла по канатке узкую пропасть, прокатилась в «найках» по тонкому льду, под которым спали сомы. В двадцать я пустилась в погоню за страшным смерчем и гнала до тех пор, пока моя старенькая «Тойота» не испустила дух. Поверженная, она замерла на месте и приготовилась к полету.
Всякий раз сердце буквально взрывалось у меня в груди.
Мой последний парень заявил, что мне жить надоело, и ушел. Он не понял главного: мне надоело вовсе не жить, а бояться.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
