- Да, все хорошо. А насчет животных… Порой это мои единственные собеседники.
- И это твой выбор? – тихо поинтересовался Ник, и Ладе ничего не оставалось, кроме как снова на него посмотреть. Она не могла понять настойчивости мужчины. И злилась от того, что он взялся судить, ничего о ней толком не зная.
- Почему ты решил, что можешь меня осуждать? Только лишь потому, что помог мне?
Лада развернулась и, тяжело ступая, двинулась к сараю. Насыпала зерна, налила воды в поилку и уж тогда открыла дверь, выпуская птиц в закут. Петух-скандалист, будто бы почувствовав воинственный настрой хозяйки, обошел ее по дуге, глядя недобрым красным глазом – обещая, что в следующий раз она так просто от него не отделается. Лада горько хмыкнула. Собрала яйца в подол и торопливо вышла за калитку.
- Я не осуждаю тебя.
- Мы разве не закрыли тему? – удивилась Лада тому, что Ник еще не ушел.
- Правда… Я не осуждаю.
- А мне показалось, что именно это ты и делаешь. Что выглядит довольно самоуверенно, учитывая тот факт, что ты не бывал в моей шкуре и знаешь о ситуации лишь понаслышке.
- Ты так в этом уверена?
- В том, что ты ни черта не знаешь? – все больше злилась Лада.
- В том, что я не бывал в твоей шкуре, – так же яростно крикнул Ник. Потом зарылся пальцами в густые, давным-давно не стриженые волосы и выругался. – Так кто из нас самоуверенный? – тихо добавил он.
У ног мякнул Бродский. Лада подхватила кота с земли и прижала к груди, будто прячась за ним от проблем. В ней было слишком много собственной боли, чтобы впустить в душу еще хоть немного, но, тем не менее, она не смогла промолчать:
- Ты неспроста сюда приехал, ведь так?
- Меня сюда привело несчастье с сыном. Мне говорят – его нет. А я никак не могу в это поверить…
Ник запрокинул голову к небу, словно это была единственная для него возможность не дать пролиться слезам. Лада сглотнула:
- Прости… Я не хотела, Ник, правда… Порой я забываю о том, что боль – это не моя личная индульгенция.
- Да… Ты тоже извини.
Они замолчали. Лада теребила подол, размышляя о несправедливости жизни.
- Как его звали?
- Ник… Его звали Ник… Как и меня.
Лада кивнула, оглянулась на мужчину и медленно побрела к дому. Ник последовал за ней.
- Завтракать будешь? – спросила она, перекладывая яйца в холодильник.
- Что-то нет аппетита.
- Тогда выпьем кофе… Я тоже не голодна.
Ник кивнул, выждал немного, сомневаясь, но все же вернулся к не слишком приятной для Лады теме:
- Ты прости меня... Я не имею права тебе что-то советовать. Просто вижу, что ты несчастлива здесь. И как для товарища по несчастью хочу для тебя лучшей доли.
- Опять ты за свое, – нахмурилась Лада, ставя турку на огонь.
- Да… Выходит, что так, – криво изогнул губы Ник, но вряд ли это движение можно было назвать улыбкой.
- Ник… Как с товарищем по несчастью, я готова обсудить с тобой все, что угодно. Но только не свое решение здесь остаться. Это мой долг, прости. Я больше не хочу муссировать эту тему.
Под ее строгим взглядом Ник отступил. В знак капитуляции выбросил вперед обе ладони. Выждав пару секунд, зарылся руками в волосы.
- Какие твои планы на день?
- Мои? – Лада удивленно вскинула брови.
- Да. Твои, - глядя ей прямо в глаза, подтвердил Ник. - Мне нравится твоя компания. Да и тебя вроде не напрягает мое общество.
Лада отвернулась, не сумев выдержать его взгляд. Уж не намекал ли он на искры, пробежавшие между ними?
- Я планировала проведать Лидочку, а после вспушить клумбы.
- Может быть, порыбачим?
- Порыбачим? Разве это не ты проклинал мою вчерашнюю рыбалку?
- Сегодня море спокойное. К тому же я сяду на весла.
Ник намекал на то, что намного сильнее Лады, и одежда, которая сегодня была на нем, только подчеркивала слова мужчины. Обтянутые тонким серым свитером плечи казались такими широкими, что загораживали льющийся из окна свет, а потертые временем джинсы прекрасно сидели на его узких бедрах. Он был большим и мощным. И было бессмысленно отрицать то, что ей это нравилось.
- Хорошо. Но только после того, как я проведаю Лидочку.
- Заметано. Я тебя отвезу.
Лада вздрогнула, однако все же взяв себя в руки, сказала:
- Ладно… Мне только нужно переодеться.
Закрывшись в собственной комнате, Лада подошла к зеркалу и застонала в голос. Все это время она щеголяла перед Ником в махровом халате, накинутом поверх старушечьей байковой сорочки. Красоваться ей было не перед кем, а на отоплении приходилось экономить. И вот, что из этого вышло.
- Боже, о чем я думаю?! – возмутилась Лада и, не давая себе ни единого шанса передумать, вытянула из шкафа первую попавшуюся футболку. Она не станет наряжаться и не станет себя обманывать… Она была искалеченной тридцатичетырехлетней женщиной с целым ворохом проблем за плечами. И то, что Ник на нее клюнул, свидетельствовало лишь о том, что сейчас ему сгодилась бы любая… Любая женщина, в чьих объятых он смог бы забыться. А она не хотела быть одной из многих. Она вообще ничего не хотела… Единственный мужчина, которого она любила, покоился на кладбище, расположенном в нескольких километрах отсюда.
На этот раз они доехали без приключений. Зная о фобии Лады, Ник вел очень осторожно, но та вряд ли обратила на это внимание. Её мысли были где-то очень далеко. Он чувствовал ее отстраненность.
- Подождешь здесь? - спросила Лада, когда Ник припарковался у самого входа в отделения. Других машин не было, в маленьком приморском городке люди предпочитали передвигаться пешком.
- Нет. Нет… я хотел бы пойти с тобой.
- Зачем? – удивилась Лада. Ник передернул плечами:
- Возможно, я чем-то смогу помочь.
- Я ведь уже объясняла… - начала было женщина, но, оборвавшись на полуслове, кивнула, - ладно… Если ты действительно хочешь. Надеюсь, ты понимаешь, что это очень грустное зрелище. Невыносимое. – последнее слово Лада добавила шепотом.
Казалось, он должен был привыкнуть. Но ни черта… Ни черта! Лида оказалась совсем крохой. У нее были синие-синие глаза и отсутствовали передние зубы. А еще у этой малышки не было шансов выжить… Это сразу бросалось в глаза. Зачем он это сделал, господи? Зачем он сюда пришел?
- Привет, ягодка. Соскучилась?
- Очень-очень… А это кто?
- А это… серый волк. Помнится, ты жаловалась, что мне плохо дается его роль…
Ничего не понимая, Ник вскинул взгляд, а Лада потянулась к своей потрепанной сумке и достала из нее толстую книжку.
